Светлана Мосолова - На остановке у сгоревшей березы

– Прямо сейчас?

Парень слегка растянул губы в усмешке и, прижав ее к себе чуть сильнее, любуясь девичьим волнением, улыбаясь, ответил:

– Если хочешь, сначала дотанцуем…

Танька смутилась и, наверно, убежала бы, но его руки обняли ее так уверенно и спокойно, словно он знал ее давным-давно, и нет повода для смущения. Закончив танец, взял ее за руку и повел, проталкиваясь через людей к выходу. Она послушно шла следом, в ушах почему-то сильно звенело.

Коридоры были полутемными, а кабинеты пустыми. Не выпуская ее руки, он нашел открытый кабинет в самом конце коридора. Пустой, темный, он был совсем не похож на тот светлый шумный класс, в котором шли занятия днем. Словно отдыхал в полудреме, а свет уличного фонаря за окном удивительно преображал его, придавая каждой парте и комнате в целом таинственность и уют. Музыка из зала, преломляясь в узких коридорах, доносилась сюда приглушенно и ненавязчиво.

Девушку начало слегка трясти, когда он сел и посадил ее к себе на колени, обняв одной рукой, принялся касаться губами щеки, уголка рта. Второй рукой, нащупав замок на платье, пытался его расстегнуть. И вдруг Танька почувствовала, что-то твердое, уткнувшееся ей прямо между ног. К такому повороту событий она совершенно не была готова, поэтому все, что произошло дальше, свершилось помимо ее воли и желания.

Его руки стали вдруг жесткими, настойчивыми, а губы раздвинули ее рот и язык полез прямо в горло. Она так испугалась, что, оттолкнув его от себя со всей силы, вскочила и закричала: «Я помню дорогу! Я не спотыкнусь!» – пулей выскочила из кабинета и понеслась по коридору.

Владимир, поднявшись с пола, выскочил за ней, крикнул вдогонку: «Тань, подожди. Ты куда?». Но девушка так быстро убегала, что не было ни одного шанса остановить ее. Он вернулся в кабинет. Открыл окно и, закурив, подумал, что она совсем еще молодая и глупая, а он полный дурак. Танька же, прибежав в комнату общежития, дрожащими руками разделась, залезла под одеяло и больше часа, пока не заснула, пыталась унять дрожь во всем теле. Весь следующий месяц избегала встречи со своей любовью. А когда его группа поехала на практику, увидела лишь мельком его со спины в отъезжающем автобусе, нещадно ругала себя за детское нелепое поведение. Через месяц он вырвался в город ради встречи и разговора с ней, но Таня, участница драмстудии, была далеко. Он написал ей записку, но она потерялась. Таня решила, что ему от нее нужно было только одно, но думать об этом было неприятно. Он решил, что своим идиотским напором так напугал девушку, что она его теперь ненавидит, если не ответила на письмо. Когда его группа заканчивала техникум, Танина группа проходила практику. Больше они не виделись. Но так сильно она уже никогда больше не влюблялась.

На третьем курсе Таня на перемене, проходя мимо соседней группы, увидела симпатичного блондина и почувствовала очередную влюбленность.

Вечером в комнате, сидя с ногами на кровати, Танька разводила руками, потом прижимала их к груди и широко распахивала глаза, стараясь донести до подруги, какой необыкновенный и мужественный новый объект ее обожания.

– Ты же его совсем не знаешь, – пыталась остановить поток излияний подруга.

– Узнаю! – убежденно откликнулась Танька, – нужно выведать, чем он занимается в свободное время.

– А я знаю, – вдруг заявила Света, – он в ДОСААФ ездит, в парашютную школу. Юрка наш тоже посещает.

Танька с минуту раздумывала, морща лоб. Потом решительно схватила Дорошину за руки.

– Давно он туда ездит?

– Да неделю назад записались.

– Я тоже туда запишусь! Вместе с тобой запишемся! – прибавила она и глаза ее весело заблестели.

– Куда запишемся? – Света, поняв, что придумала Танька, отчаянно замахала руками.

– Нет! Ни за что! Ты совсем с дуба рухнула?! Завтра пожарник понравится, и ты потащишь меня на пожарного учиться, да?! Никуда я не буду записываться! Ты хоть представляешь, где этот ДОСААФ находится?! На шестнадцатом автобусе до конечной нужно ехать, а потом еще почти километр пешком! Я тебе не дура по сугробам в мороз таскаться. Юрка говорил, что там сначала два месяца теория будет, а потом уже по допуску прыжки с самолета.

– Светочка, соглашайся! Представляешь, мы с тобой в небе с парашютами летим, словно птицы!

– Нет, я тебе говорю! И сапоги у меня пропускают, в них по глубокому снегу ходить нельзя.

– Свет, а если я тебе свои новые сапоги подарю?

– Точно помешанная! Тебя не запишут. Там люди должны быть адекватные, а это не про тебя.