Татьяна Родина - Я не хотела умирать

– Юля, нельзя так, – сказала она мне, – кукле очень больно.

– Но тебе же тоже больно, когда папа тебя бьёт? – хмуро ответила я, не понимая, почему мою игру прерывают. – Вот и кукла пусть страдает.

– Дерутся и обижают других только плохие люди.

– Значит, папа плохой?

Мама тяжело вздохнула и твёрдо произнесла:

– Нет, папа хороший, и он нас любит.

– Если он хороший, тогда почему тебя бьёт?

Она долго объясняла мне, что у нас хорошая семья, а папа просто не всегда может держать себя в руках, он ошибается, и мы должны любить его и прощать, помогая бороться с пороками. Я сосредоточенно слушала путаные мамины объяснения, всё больше хмуря брови.

Из всего этого я сделала только один вывод: играть в такие игры нужно так, чтобы мама не видела.

***

Прошло две недели, а в «Пироге» после того разговора с Сергеем я не появлялась. Мне стало легче дышать, а муж был как никогда мил и обходителен. Мы снова переживали светлые дни нашей любви. Прошлое отлично прячется в чулан: если завалить его получше коробками, набитыми доверху тяжелыми вещами, то о нём на какое-то время можно забыть, и сейчас я жила своим счастливым настоящим.

Ждать мужа в хорошие дни было утомительно. Все обязанности выполняла Наташа, моей главной задачей было ей не мешать, и я бродила по нашему огромному дому, как забытое привидение.

Дом всегда казался мне слишком большим для нас двоих, пустота огромных комнат меня растворяла, я чувствовала себя неуютно и боялась оставаться один на один с этим пространством. Я включала свет и открывала шторы в каждой комнате, стараясь сделать их хоть немного жилыми, и проверяя, чтобы ни одна из них не исчезла. Это до жути раздражало Наташу, она старательно выключала зажжённый мною свет, а я включала опять, наше молчаливое противостояние могло продолжаться весь день.

Два года назад я начинала с цокольного этажа, который занимала прачечная, котельная и спортзал с бассейном. Теперь же я лишь открывала дверь, смотрела на широкие короткие лестничные пролёты с большими поручнями, ведущие вниз.

«Дверь была не закрыта, я упала, всего лишь случайность».

Эти слова, словно мантра, звучали каждый раз в моей голове. Я прокручивала снова и снова обрывки воспоминаний, и всякий раз во мне всплывали другие, которых там быть не должно. Я сжала до боли виски, пытаясь их вытеснить, и закрыла дверь.

На первом этаже была гостиная, кухня, столовая, огромный холл в окружении зеркал и ванная. В гостиной проходили наши семейные вечера, перед камином, телевизором и белоснежным роялем.

Второй этаж представлял собой целый лабиринт из череды комнат: три спальни, гостевая, детская, игровая, Димин кабинет, ванная, три гардеробные. Из всего этого пространства обитаемой была только наша спальня. Я быстро прошагала комнаты, выполнив свой ритуал. Следующей на очереди была игровая, я невольно улыбнулась, зайдя туда. Эта комната воплощала все наши нереализованные детские фантазии: батуты, горки, бассейны с сухими шарами, лазалки и мячи, в своём детстве я не могла о таком и мечтать, а Диме иметь такое никогда бы не позволил отец. Когда мы только переехали, днями напролёт проводили здесь время, жуя попкорн и сладкую вату, катаясь с горок, стреляя бластерами, безумно смеялись и бесконечно любили друг друга. Не знаю, когда мы были здесь в последний раз, но сегодня был отличный день, чтобы вспомнить о её существовании.

Лишь одна из дверей выбивалась из общей стилистики, она была цвета растушёванной лазурной синевы. Вела в комнату, которая должна была стать особой. Такой она и стала. Это была единственная комната, дверь которой не открывалась на протяжении уже двух лет. Она была не заперта на ключ, но держало её нераскрытой что-то посильнее замка.

Я прикоснулась ладонью к холодному металлу дверной ручки. Прислушалась, надеясь услышать хоть что-то, кроме тишины. Мне так хотелось попасть туда, но в голове горел сигнал «нельзя», и моя рука не могла пошевельнуться. Тяжело сглотнув, я стёрла сбежавшую по щеке слезу и направилась дальше.

На мансарде располагалась библиотека. Красивые панорамные окна, аккуратные книжные стеллажи под потолок треугольной крыши. Я словно попадала внутрь самой книги и, заходя, с наслаждением вдыхала книжный запах, которым был пропитан каждый уголок. Дима подарил мне её на день рождения, воплотив мою мечту о библиотеке до мельчайших деталей. Я улыбнулась, вспоминая, как кружилась от восторга моя голова, когда впервые её увидела.