Татьяна Родина - Я не хотела умирать

– Музыка, говорю, неподходящая, наверное.

Я улыбнулась.

– Всё в порядке.

Если бы меня могла волновать неподходящая музыка.

Машина подъехала к воротам.

– Не заезжайте, – выходя из машины, бросила я. – Вот, возьмите, сдачи не нужно.

Дождь закончился. Роскошный коттедж искрил на солнце белыми фасадами.

Я постояла пару минут перед воротами, наблюдая, как такси разворачивается, и, набрав в грудь побольше воздуха, вошла внутрь.

Вешая плащ в прихожей, услышала голоса из столовой. Он был как всегда небрежно мил с нашей домработницей, она застенчиво смеялась его шуткам, отвечая невпопад на заданные вопросы. Он был умен, а она – глупа, он был вежлив, а она – слепа и не замечала его пренебрежения.

– Дорогая, наконец-то, – нежно промолвил он, целуя меня в губы.

– Здравствуй, милый, – я улыбнулась ему в ответ.

– Я вижу, опять такси, – гладя мои волосы, произнёс он.

– Да.

– А как же личный водитель?

– Решила, на такси удобнее.

Он рассмеялся и, повернувшись к домработнице, произнёс:

– Наташа, вы только послушайте, такси стало удобнее личного транспорта. Спасибо, что не маршрутка, милая.

Наташа рассмеялась ему в ответ, бросая на меня робкий взгляд. Я кротко улыбнулась всеобщему смеху и взяла в рот виноградину.

– Привычки бедной жизни ничем не выбьешь, да, милая?

Я поёжилась, он по-прежнему улыбался, разговаривая больше с Наташей, чем со мной, но я почувствовала это, холодные нотки в его голосе сквозняком пронеслись по мне. За десять лет брака я слишком хорошо изучила своего мужа и вот сейчас точно была уверена, что он не в духе. Я балансировала на краю, неверный взгляд, жест, слово, и всё полетит в тартарары.

Мы сели ужинать, он отпустил Наташу домой.

– Как прошёл твой день? – любезно поинтересовалась я, накладывая щипцами салат.

– Как всегда суматошно. Переговоры, контракты, скверный кофе. А у тебя? Чем сегодня занималась?

– Да так, особо ничем. Сидела в кофейне.

– Весь день? – он недоумённо вскинул бровь.

– Сама не понимаю, как так быстро пролетело время.

Остальную часть ужина мы провели почти в полном молчании, лишь изредка обмениваясь обрывками фраз о вкусе блюд и погоде за окном. Сегодня только молчание могло стать нашим спасением.

***

– Как всегда неотразима, – прошептал он, целуя меня в шею. Его руки нежно скользили по моей талии.

Я посмотрела на наше отражение в зеркале: элегантное длинное чёрное платье, изысканный интерьер ванной, жадно вдыхающий мой запах муж. Картинка была совершенна, как в самых дорогих голливудских фильмах. Я закрыла глаза в блаженстве, думая, как бы сохранить это в вечности.

– Ты пахнешь кофе, – он аккуратно убирал пряди волос, касаясь губами шеи всё настойчивее. – И хорошим. Что это за кофейня?

– «Черничный пирог».

Я почувствовала, как он натянул мои волосы на кулак, и открыла глаза: его наполненный гневом взгляд, моё напряжённое лицо, существовавшее секундами ранее отражение идеальной жизни исчезло без следа.

– Что ты там делала? – ледяным голосом спросил он.

– Пила кофе, что же ещё? Отпусти меня, пожалуйста, мне больно, – положив ладони на его сжатые руки, попросила я.

Он шумно выдохнул и, нехотя разжав пальцы, произнёс:

– Ты что, не помнишь, как меня там оскорбили?

***

Это произошло примерно полтора месяца назад. В последнее время мы редко куда выбирались, и в качестве компенсации он предоставил мне выбор, куда пойти. Я, не раздумывая, ответила:

– «Пирог»!

Это была небольшая уютная кофейня рядом со сквером, расположенная чуть вдали от оживлённого центра. Я наткнулась на неё случайно, промокнув насквозь под дождём, я нуждалась в сухом тепле, и это место просто подвернулось под руку. Побывав там однажды, я захотела возвращаться снова и снова.

– Публика здесь весьма занятная, – с презрением отметил он, стряхивая попавшие на кардиган капли дождя.

Я улыбнулась. В углу кофейни сидели ребята-гитаристы, они громко что-то обсуждали, подбирая аккорды, за несколько столов от нашего расположились программисты, не сводящие глаз с экранов и торопливо строчащие что-то на своих ноутбуках. Он это не любил и называл такие места пристанищами хипстеров. Мы ужинали почти всегда в дорогих элитных ресторанах, где процесс поедания пищи был целой церемонией со строго выверенными порядками.

Он провёл пальцем по поверхности грубого деревянного стола.

– Надеюсь, столы только стилизованы под времена Карла V, и бубонную чуму мы здесь не подхватим?