Вадим Егоров - Дыхание того, что помню и люблю. Воспоминания и размышления

Двухлетний Кирюша Ситников пришел нетвердыми шажками к нам в гости. Похоже, за пределами их квартиры он еще не говорил. Я показал ему мой паровозик из машинок, и он… стал упорно отделять их – одну от другой. Ломать мое творение! Я пришел в ярость, мамам пришлось нас чуть ли не разнимать. Я был взбешен этим маленьким, вредным существом. Но от раза к разу наши игры становились все интереснее, Кирюша подрастал, и мы стали неразлучными друзьями. Первая дружба в моей жизни! И как здорово, когда у ребенка за стенкой живет ровесник, друг!

В этом возрасте я впервые увидел кино – об Одиссее – цветной фильм, наверно голливудский, очень захватывала сцена. где Одиссей и его спутники прыгали на зеленой лужайке перед Циклопом. Камера смотрела на путников глазами, точнее – одним глазом Полифема, глядящим на крошечные полуголые фигурки с высоты своего громадного роста. Возможно, впрочем, циклоп Полифем оказался на лужайке уже ослепленным, но я -то смотрел в оба и запомнил это до сих пор! Этот фильм об Одиссее шел в кинотеатре» Октябрь», ныне – как и в дореволюционное время – " Колизей». Сеанс был вечерний и за окнами в фойе- темно. Помню бордовые плюшевые портьеры над дверями в зрительный зал. Похожие, если не такие же, но с небольшими помпончиками по боковой кромке были в квартире тети Тоси и дяди Алеши. С детства помню и их (тетину и дядину) любимицу кошку Масю, настроенную ко мне с плохо скрываемым раздражением.

В фойе кинотеатра на экране размером примерно с окно шли разные киноочерки и научно- популярные фильмы. Позже, лет уже в шесть, мы летними днем зашли в» Октябрь», где на этом, так сказать, подготовительном – экране шел киносюжет, где старый скульптор с благородной гривой седых волос и такой же бородой высекал что -то из мрамора. «Конёнков», – пояснил мне папа. «Котёнков!» – громко и радостно повторил я. Иногда перед сеансом с небольшими эстрадными номерами, куплетами выступали артисты.

Другой из числа первых в моей жизни фильмов был, кажется, «Дерсу Узала», тоже вечером, уже в кинотеатре» Урал» на улице Свердлова. Там было два зала – художественный и документальный. Красочные примерно размером метр на полтора портретные афиши зазывали в то и другое кино. Мама спросила: " На какой ты хочешь фильм – на художественный или документальный? «И я после пояснения выбрал художественный фильм. По-моему на художественной афише под стеклянным колпаком я увидел Дерсу и Арсеньева, но самой тогдашней экранизации этой повести не помню, что -то крайне смутное осталось, но именно крайне смутное.

Помню прекрасный фильм с дрессированными животными Дурова «Необыкновенный город»! Все жители города- звери, животные! Я очень смеялся! И еще заграничный фильм про Маугли «Сказка джунглей

Очень звучала тогда песенка «Чилита».» Ай, яяяй, ну что за девчонка! На все тотчас же сыщет ответ, всегда смеется звонко!"… Наверно в начале шестьдесят второго мой папа Вова создал памятник знаменитому в предвоенное время летчику – герою, нашему земляку Анатолию Серову… Мы приходили в папину мастерскую, это теперь снова алтарь Крестовоздвиженского храма – встретить папу с работы и полюбоваться на изваянную им сначала в глине высокую – трехслишнимметровую – фигуру идущего по взлетной полосе и радостно улыбающегося молодого, полного сил летчика в кожаной куртке и шлеме…» Памятник, а так хорошо улыбается! "– восхищенно воскликнула как-то одна из зрительниц…» Хорошо бы такой памятник нашему Толе поставили! " – даже заплакал старенький отец героя. Памятник должен был появиться в городе Серов, когда- то – Надеждинск. Папа, находясь в Москве, поехал показать фото глиняного Серова его бывшей жене известнейшей когда -то киноактрисе Валентине Серовой, но та уже давно была женой Константина

Симонова и то ли не хотела ворошить прошлое, то ли была не в форме, но, сославшись на простуду, поговорила с моим папой сквозь закрытую входную дверь. Но скульптура удалась на славу. Даже я в неполных три с половиной года это понимал. А еще мне казалось, что огромная статуя своим весом проломила бетонный пол мастерской! Наверно отчасти так и было, но папа» подыграл» этому и выбил долотом окаймляющий ноги героя квадрат пола примерно метр на метр или побольше! «И снова в полет! " – так, пожалуй, можно было бы назвать эту скульптуру. Сам памятник Серову предполагал еще позади фигуры летчика еще и изображение взмывающего ввысь самолета, который я увидел на на небольшом черно- белом фото!..Под впечатлением увиденного я тоже захотел что- нибудь слепить и вылепил из глины старуху в платке сантиметров сорок ростом. Папа был в восторге. Он чуть поправил этой старухе платок на лбу и стал показывать мое творение всем приходящим к нему в мастерскую людям. Какой родитель упустит случай блеснуть перед друзьями своим ребенком – вундеркиндом! А я был очарован Серовым, хоть и недоумевал почему прежде о нем не слыхал: " Дядя Гагарин, дядя Титов, а тут появился… и дядя Серов! " – бормотал я с недоуменной интонацией эти вирши собственного производства.