Александр Староторжский - Солнце, вино и поджаристый хлеб во Франции

В 1984 году я, начинающий драматург, принес в Союз пьесу. Принес одному Начальнику по драматургии, руководящему работой с молодежью. Начальник сам был драматургом, и предполагалось, что благодаря своему большому опыту и таланту может быть начинающим драматургам очень полезен. Мне не нужны были его советы и помощь. Я очень хотел поехать на семинар молодых драматургов в апреле месяце. Проходил семинар где – то на берегу Черного моря, в курортных домах писательского Союза. Это было моей мечтой! Море, цветы, девушки, вино! Как хорошо! Но появиться там можно было только с разрешения и по направлению Начальника, к которому я и пришел. Я тогда еще не понимал, кто он такой и в чем суть его работы. Да и к пьесе своей я относился легкомысленно, не понимая, что в подобные заведения ходить с ней не имело смысла. Но я пришел. Кабинет Начальника был большой, удобный, заставленный хорошей мебелью, и заваленный рукописями. Начальник, толстый, нервный, в дорогих очках с дымчатыми стеклами (моя мечта!), взял у меня пьесу и велел позвонить через неделю. Я неделю ходил по врачам, которые в моей болезни ничего не понимали, а потом, ровно через семь дней, позвонил Начальнику. « Приходите завтра, в два» – сказал Начальник и бросил трубку. Я пришел. Начальник вернул мне пьесу со словами: «Ваше сочинение имеет право на существование. Но нам нужно что – то про рабочих, трактористов, доярок. Подумайте!» И внимательно уставился на меня. Я сказал, что, как выпускник консерватории, про доярок ничего не знаю, и ушел, посмеиваясь. А то, что я посмеивался, заметил Начальник, и даром мне это не прошло. В 12 часов ночи мне позвонил руководитель нашего семинара, известный драматург М. и задыхаясь, (он болел и был под мухой) спросил: « Саша, как часто мы бываем идиотами?» (Семинар находился под патронажем ЦК ВЛКСМ, поэтому драматург нервничал) …Я растерялся и сказал, что бываю им постоянно. Потом еще что – то хотел сказать, но Александр Николаевич меня прервал и объяснил, что с моей пьесой про воров, в такие места ходить нельзя. Что он с трудом отстоял мое присутствие в семинаре, объяснив какому – то секретарю ЦК ВЛКСМ, что я человек просто не опытный. Что в идейном отношении я совершенно свой, советский, и пообещал понаблюдать за моей литературной деятельностью повнимательней.

Прошло с той поры 32 года, и я узнал, что Начальник – коммунист, написал книжку про смерть Мерилин Монро, уверяя, что в смерти ее виновата советская разведка.

Ну, прощай, Союз Писателей! Иду дальше! Стоп! Надо объясниться! Я, собственно, что делаю? Я ищу место для самоубийства. Надоели болезни и нищета. Мои пьесы 30 лет идут по всей стране и еще в 10 зарубежных странах, а я – нищий. Что платят драматургам у нас в РФ? Ясно – почти ничего. Недавно у меня было две премьеры. Я не получил ни рубля. Через три – четыре месяца придут процентные отчисления. Сумма неизвестна. Что на эти деньги можно будет купить? Я не знаю. Несколько раз в продуктовый магазин сходить? Может быть, да! А может быть, и нет! И что делать? А то, что ты делаешь всю жизнь! Будешь опять, задыхаясь, бегать, умолять дать в займы.

Далее! Из- за рубежа приходят гонорары тоже интересные… Украина: 12 лет играет три пьесы. Получил я от них два раза по 2 тысячи рублей… Беларусь: 9 лет играют одну пьесу, получил – 4 тысячи… Латвия: 7—8 лет, две пьесы, получил 1 тысячу рублей… Казахстан: несколько лет пьесу играет огромный театр, и получил я от друзей казахов, 25 рублей… (Я не обалдел, я и меньше получал) …Подведу итог! Я ограблен тысяч на 200, 300, 400…не знаю… подсчитать, возможности не имею. Пытался – не получилось. Хотят – отвечают, не хотят – не отвечают. Или врут так дико, что охота общаться с иностранными « партнерами» пропадает совершенно…

Артистам Сан-Франциско и Торонто я разрешил играть свои пьесы бесплатно. Спектакли ставились частными русскими театрами. В детском театре билет стоил 5 долларов, во взрослом 20- 40…Публики, человек 30- 70. Что эти театры могли мне заплатить? Ничего! Вообще кое- что надо объяснить. После моего самоубийства, у меня в кармане найдут письмо, в котором будет написано, что я застрелился потому, что драматургам за работу не платят, что они живут в отвратительной и странной нищете. И я надеюсь, что моя смерть заставит обратить внимание на эту несправедливость. Начнутся разговоры, диспуты, расследование. И может быть до НИХ дойдет, что они обязаны авторам за сложнейшую работу, что- то платить! Театры не в состоянии этого делать, поскольку сами задыхаются от безденежья!