Ирина Малаховская-Пен - Рисуйте треугольники кровью

– Зря вы так! Я считаю, до последнего надо бороться. За каждого. И за каждую минуту.

– Ты молодец. Надеюсь, не сбежишь от нас слишком быстро.

– Я не собираюсь сбегать. – улыбнулась Алиса.

После первой своей смены Алиса не могла спать весь день. Уснула только ночью. Уговорила себя поспать. Смерть была так близко к пациенту! Какая она? Получается, совсем невидимая. Неощутимая. Дыхание смерти… всего лишь метафора. Алиса искренне участвовала в спасении того мужика, это была её работа, а она привыкла работать на совесть. Но если бы не спасли – увидела бы она хоть что-то? Почувствовала ЕЁ рядом? Так, в сильнейшем волнении, строя предположение за предположением, купаясь в своих фантазиях, утопая в них, она и провела тогда весь день. Прошел год, а волнение после суток так и не ушло. Правда, оно уже не занимало целый день, как в самом начале. Пара часов с книгой и кофе, и можно ложиться отсыпаться.

Сегодня Алиса достала первую попавшуюся книгу, чтобы почитать перед сном, и это оказалась книга про вампиров. Нет, книга была не из серии современных сопливых глупостей про вампиров. Написанных женщинами. Которые, наверное, спят и видят, как их укусит вампир. Чтобы превратить их жизнь в одну сплошную жажду крови. А чтобы эта страсть не была так очевидна, женщины-писатели наделяли вампиров способностью влюбляться в живых девушек. Их вампиры не убивали своих девушек. Пили кровь животных. Казалось, ещё немного, и благотворительностью займутся. Ну и бред. Притом, что характерно, бред от начала и до конца. Мало того, что вампиры – это просто глупая выдумка. Так ещё и влюбленные вампиры… умереть не встать. Алису передернуло от последней мысли, она забралась под одеяло, взяла в одну руку чашку с кофе, в другую книгу Стивена Кинга, и не заметила, как уснула. Даже не помнила по пробуждении, что она успела прочитать, и когда убрала чашку на тумбочку. Чудеса. Ну, ладно. Впереди было еще почти два выходных дня. Ну, полтора. Можно начать читать с начала. Алиса очень быстро читала.

Выходные были гораздо более скучными, чем рабочие дни. По графику Алиса работала сутки, а двое отдыхала. Поспав часа три или четыре после смены, она маялась от безделья. Сергей спрашивал про личную жизнь… личной жизни не было. Алисе казалось, что она больше не сможет никому поверить. Да, у неё теперь не было престижной руководящей работы. Но, была квартира. Вдруг она встретит кого-то, а ему просто нужна будет квартира? Алиса бы не удивилась. Она была красива, следила за собой, мужчины искали её общества. Но все ухаживания Алиса решительно отвергала.

К родителям ездить в выходные Алиса не любила. Если надо было чем-то помочь – пожалуйста. Она с готовностью откликалась. Но сидеть в гостях у предков, и чувствовать себя под их печальными взорами живым разочарованием, – это было выше её сил. Так и проводила она своё свободное время в домашних хлопотах и с книжечкой. Изредка выходила в кино. Пару раз в неделю в магазин. Как-то раз она поехала в гости к Татьяне, но так быстро утомилась от её возни с младенцем. Как будто возилась с ним сама. Нет, она правильно не хочет детей. Может быть, если захочет вдруг, съездит к Татьяне снова. А пока достаточно. Таня же не особо любила оставлять сына или мужа и ездить в гости. Ей нравилось держать дома всё под контролем. Ну, и на здоровье.

Моя посуду вечером, Алиса с грустью подумала, что все её друзья обзавелись семьями, кто-то достиг успехов в карьере. А она одна. На работе тоже все семейные. Да и не особо они были ей интересны. Врачи – другое дело. Но врачи – это совершенно другая ступенька больничной лестницы. Кроме нескольких теплых разговоров с Владимиром Борисовичем, ей не на что было рассчитывать. Как же так получилось, что она, такая интересная и умная, совсем одна? И не сама ли она обрекла себя на такое существование? А впереди что? Работа, дом, магазин, пенсия, старость и смерть? А ведь она так и не поняла, что представляет из себя этот процесс умирания. Хоть и повидала уже немало смертей. И не свыклась с мыслью, что она такой же кусок мяса, в котором бьётся моторчик, как и все. А потом он заглохнет. Нет, не свыклась и не смирилась. Так что же это значит? Она сломала свою жизнь? Сама, своими руками? Притом, сломала совершенно бессмысленно? Зря? Как же страшно-то, Господи! Алиса сжала нож в руке, на ладони образовался порез. Она вскрикнула, бросила нож и промыла рану. Кровь не хотела останавливаться. Кровь! Она же еще не дочитала книгу. Книга хоть немного отвлечет её от реальности.