Ирина Малаховская-Пен - Рисуйте треугольники кровью

– И что?

– С кем ты был?!

– Ого. Вопрос звучит вот так, значит. Не где, а с кем?

– Я отсюда чувствую её вонь! Надеюсь, эта тварь мертва?

– Конечно. Можешь не сомневаться.

– Какого черта нужно вообще где-то спать, кроме дома?

– Прости. Возникли сложности. По свету я бы не добрался, ты же понимаешь.

– Понимаю. Но в остальном…

– Милая, в остальном ты себе нафантазировала. Поверь.

– А я не верю!

– Даже если не веришь, я не вижу проблемы. У нас свободные отношения. Помнишь?

– Это очень странно. Для вампиров просто аномалия какая-то. Ты же знаешь, как крепки наши семьи. Как мы верны.

Ярослав подошёл к жене. Взял её руку, положил себе на грудь. Прижал. Даже глаза закрыл. Здесь его крепость. Эта женщина – его дом. Страсть, любовь – сказки, придуманные людьми. Семья – вот что важно.

– Милая, я бесконечно верен тебе. В душе. Бесконечно! Ты же знаешь это?

Женя вздохнула. Конечно, она знала. Если даже он кого-то трахнул… ну, что же. Все разные.

– А где все наши? – спросил Ярослав.

– На охоте. Где же ещё.

– Ну зачем. – поморщился он. – Есть кровь в пакетах, я принес много. Зачем же снова ходить и собирать всякую заразу?!

– Ярик, ну мы должны как-то адаптироваться к этой пище!

– Ну, не знаю. По-моему, это невозможно. – он помолчал, раздумывая о лёгком чувстве вины, которое покусывало его. – Пойдём, погуляем?

– Погуляем?

– Ну, да. Можем сходить в кино. В ресторан. Просто пошататься по улицам. Никого не будем есть, просто насладимся свежим воздухом и друг другом. Как тебе? Привлекает?

–Немного неожиданно… но я согласна, конечно. Идем!

Она любила этого мужчину. Ярослав был для неё всем: мужем, братом, другом. Он был её детищем. Именно она создала его, когда он умирал, раненый, валяясь на поле боя, забытый своими. Но любовь Ярослава, и его благодарность, всегда была омрачена легким недовольством. Едва пережив перевоплощение в вампира, он заявил ей, что не хотел такой жизни. И все последующие семьдесят с хвостом лет она будто была перед ним виновата, что обрекла его на существование нежити. Женя и сама не знала, что её толкнуло тогда совершить ритуал, вместо того, чтобы быстро выпить кровь и облегчить страдания умирающего. Она и пришла на запах крови. А там увидела его. Раненого осколком в грудь, мечущегося в беспамятстве. Посмотрела в его красивое лицо солдата, чья судьба была пасть неизвестным в общей могиле. И вот уже рука сама потянулась за ножом. Женя разрезала руку себе, потом красавчику-солдату. Смешала их кровь и произнесла заклинание. Так она обрела мужа, но потеряла покой. Характер Ярослава оставлял желать лучшего. Она и негодовала, и дралась с ним. И терпела. И взывала к нему. Но любила, а потому прощала и забывала всё.

Зато её муж заботился о ней, и всей их немногочисленной приобретенной семье: дочери Оксане и её парне Андрее. Правда, часто ворчал. Говорил, что они уже выполнили свою функцию родителей: обратили, жить научили. Теперь пора и отпустить детишек на все четыре стороны. А с другой стороны, как их отпустишь? Напьются вечно каких-то торчков, потом болеют. Одно слово: дети.

– Женя, а как у нас с деньгами?

– Почему ты спрашиваешь? – Женино хорошее настроение начало таять, как снег. Погулять он с ней хочет, как же!

– Ну, как почему! Если деньги кончаются – нужно будет зайти куда-нибудь за ними.

– Я так и знала! Я так и думала, что ты всё испортишь… ненавижу тебя! – секунду Женя раздумывала, сесть ей и заплакать, или выразить свои эмоции более подходящим способом. Ярость взяла верх. Она налетела, как вихрь, и вцепилась руками Ярославу в голову, намереваясь свернуть шею. Он схватил Женю за руки и заломал их прежде, чем она успела. Они кубарем прокатились по комнате, после чего Ярослав скрутил жену и прижал к стене:

– Что на тебя нашло, идиотка? Почему ты позволяешь себе кидаться на меня?

– Ты всегда всё портишь! Ненавижу тебя. Гулять пошли, говоришь? И тут же придумываешь какие-то дела. Тебе неинтересно просто со мной гулять. Тебе интересно грабить, убивать, кормиться людишками, строить из себя заботливого папашу семейства. Отпусти меня. Убью!

– Как интересно! Чем?

– Я клянусь, я убью тебя! Я лично выточу кол из осины и проткну тебе сердце.

– Успокойся! Хорошо, что мы снимаем подвал! А то к нам каждый день ездила бы полиция.

– А мне плевать! Плевать! Я всё равно убью тебя! Ты изменяешь мне. Так еще и извиниться как следует не можешь. – и тут слёзы наконец хлынули из глаз Жени, и она горько зарыдала. Ярослав ослабил хватку, прижал её к себе и начал успокаивать. Потом поцеловал её. В мокрые несоленые щеки. У вампиров не функционирует как положено щитовидная железа, их слёзы безвкусны. Ярослав потянулся к губам, но Женя отвернулась. Вытерла лицо и строго спросила: