Лина Аленицкая - Берега озера Эри

Стеван сперва не понял, чего мы от него хотим. За неимением времени и нужных слов в голове, мы тыкали в несчастный «байсикл» и что-то бормотали.

Наконец я сообразила вставить слово «high» и сформулировала:

– Этот велосипед слишком высокий для Алены.

– Неудобно, – добавила подруга.

Стеван, не тратя слов понапрасну, притащил ключ, и в секунду сделал сидение как нужно. Мы поблагодарили, сели на велосипеды и поехали в «Луну».

На кухне уже кипела работа – шеф-повар жарил какие-то мясные кругляши, Дэнни смешивал в блендере нечто белого цвета, все остальные тоже что-то лихорадочно делали; даже в восемь утра над лайном висели желтые бланки заказов. Из зала прибежала официантка Стейси, прицепила прищепкой еще два заказа.

Мы тоже без дела не остались: три мойки для «железа» были завалены кастрюлями, сковородками, терками и другими приспособлениями для готовки, на алюминиевом столе у мойки для посуды громоздилась гора тарелок и чашек. Мы с Аленой торопливо натянули перчатки и принялись за работу. Скоро ее стало столько, что мы просто не могли перевести дух. Официантки принесли три здоровенных глубоких подноса с грязными тарелками, а повара продолжали бросать в мойки противни, контейнеры и миски. От постоянного полусогнутого положения над мойкой заболела спина.

– Почему вы не моете посуду? – заорал на нас седовласый мужчина, появившись со двора, и швырнул на стол рядом с мойкой пластиковый контейнер.

– Мы моем! – отозвалась я.

– Быстрее мойте!

А завал все не утихал. К половине первого мы с Аленой были никакие.

– Девочки, отдохните, – сказала Эйприл и протянула нам по тарелке с аппетитными золотистыми тостами, – можете есть их с сиропом, – она поставила на стол два маленьких пластиковых стаканчика с надписью «Syrup».

«Брать перерыв» по-английски звучало как «have break», и мы называли эти десять минут «Хэвать брейк». Сами того не замечая, мы понемногу втягивались в американскую атмосферу и американский английский. Я поняла это, когда через несколько недель после приезда даже в разговоре между собой мы стали говорить «байсикл» вместо «велосипед», «лэптоп» вместо «ноутбук» и «хэвать фан» вместо «веселиться».

Однако на тот момент, во второй рабочий день, я приходила в ужас от невозможности нормально объясниться с людьми и от их быстрой речи, пересыпанной незнакомыми словами – я, лучшая ученица в группе по английскому языку, дополнительно занимающаяся с репетитором четыре года, понимала не более двадцати процентов того, о чем они говорили между собой.

Даже фразы обращенные к нам – самые простые по построению – мне подчас приходилось переспрашивать по два раза. Репетитор предупредила перед отъездом: «Американцы произносят слова совсем не так, как вы учили в школе, и это не классический английский. „Hot“ они произносят как „хат“, „new“ – как „ну“. Будь готова, что сначала у тебя будет культурный шок». Я запомнила это, но все равно первое время уши резало «хат ватер» вместо «хот вотер», «лэст найт» вместо «ласт найт» и вариации наших имен, старательно произносимые нашими коллегами. Видимо, им поначалу было трудно воспроизводить такое сочетание звуков, и я была для них Тиной, а Алена – то Эленой, то Аленой с буквой «Е» вместо «Ё». Потом, правда, они приноровились, и звучать наши имена стали более похоже на их русские варианты.

В плане общения Алене было еще тяжелее, чем мне. Серьезно заниматься английским она начала только год назад, так что основная нагрузка по общению с коллегами легла на мои плечи. Я даже была рада этому – у меня было огромное желание улучшить свой английский. Я часто подходила к шеф-повару по прозвищу Большой Папа и донимала его вопросами: «Что ты готовишь?» «Из чего это?» «Давно ли ты работаешь поваром?» Когда он был занят, я болтала с Дэнни или еще с кем-нибудь, кто попадался под руку. Видя мой искренний интерес к их персонам (а мне всегда были интересны новые люди) и желание изучать язык, коллеги всегда охотно шли на контакт. Видя их улыбки и удовольствие от общения со мной, я вспоминала слова человека, из-за которого я ввязалась в «американскую авантюру»: «Даже не бойся, что не поладишь с работодателем или коллегами. Ты не можешь не нравиться »…

В тот второй рабочий день, в половине первого, мы с Аленой сидели в баре, рядом со служебным выходом с кухни и пили чай с тостами, которые дала нам Эйприл. Территория «Луны» была поделена на кухню, «floor» – то есть, обеденный зал, и бар, где помимо обычной стойки стояли несколько массивных столов, а у стен тоже было что-то вроде стойки с крутящимися стульями. Можно было сидеть лицом к стене, отвернувшись от всех. Для перерыва мы с Аленой облюбовали себе ближайшие к боковой двери кухни со стороны бара стулья, и обычно ели там.