Михаил Каншин - Кусочки мозаики. Почти документальные истории

К нам приклеилось именно это шутливое название, хотя на самом-то деле изначально группа называлась по фамилии Андрея Б. (он же Дрюня), который был тем центром кристаллизации, вокруг которого и сложился наш маленький коллектив, притянув к себе остальных парней с хорошими голосами, хоть в какой-то мере умеющих (надо честно признаться – в очень малой, за исключением Гони, конечно), а главное – желающих петь.

Стоит сразу сказать, эта способность Дрюни быть центром притяжения плюс его колоссальная пробивная энергия сохранились и приумножились на протяжении последующих тридцати лет. И вот тридцать лет спустя группа «Гони-М» (уже в версии 3) летит к нему на пятидесятилетние, на юбилей к человеку, который, благодаря этой своей способности собирать вокруг себя талантливых и дельных людей, благодаря своей неисчерпаемой энергии, которая переполняет его и выплескивается, но не в пустоту, а на окружающих его людей, перетекает в них, заражает и заряжает их, организовал и воплотил в жизнь Дело. Именно Дело с большой буквы. Но о нем позже… А сейчас вернемся к нашей предыстории.

Итак, группа «Гони-М», версия 1.

Андрей Б. Дрюня. Кое-что я о нем уже сказал, а чтобы вы могли лучше себе его представить внешне, скажу, что это мавр! В тот момент, когда он душит Дездемону. Яростная чернявая цыганская физиономия! Только эта ярость добрая. Это энергия! Низкий, чуть с хрипотцой и часто такой же яростный голос.

Игорь К. Гоня. Единственный из нас с хорошим музыкальным образованием и, как мне кажется, абсолютным музыкальным слухом. Во многом благодаря ему в наших песнях такие красивые расклады на голоса. Высокий чистый голос. При этом – детская круглая очкастая физиономия. Она же сохранилась и в пятьдесят – этакий вечный мальчик, большую часть своей деятельности посвятивший космическим станциям (мы же все-таки выпускники факультета аэрофизики и космических исследований), а сейчас работающий в области интернет-технологий.

Александр П. Шура. Как ни странно, хотя к большинству из нас еще со студенческих времен прилипла какая-нибудь кличка, к нему ничего не прилипло. Просто Шура. На мой взгляд, он почти не изменился за пролетевшие 30 лет. Такой же сухощавый и подтянутый. Приятный голос среднего диапазона. Его бесценный талант делать еще что-то руками очень пригодился в то время, когда мы оборудовали свою студию всякой мудреной музыкальной электроникой (плюс, конечно, Секарь. Секарь – он потому и секарь, что разбирается во всем, чем хочешь, и умеет делать все, за что ни возьмется).

Что еще накрепко связано с образом Шуры, сформировавшимся у меня, – это Звездный городок. Его родители были непосредственно связаны с космонавтикой, что, естественно, произвело на меня, поступившего на физтех из далекой российской глубинки, большое впечатление. Шура вырос в Звездном городке, был знаком со многими космонавтами. Там же, в Звездном, большой шумной компанией мы справили студенческую свадьбу Шуры и Натальи, нашей однокурсницы. Потом еще не раз бывали у него в гостях в Звездном, пели, репетировали, даже пробовали делать наши первые записи на его японский магнитофон.

Ну и я, ваш покорный слуга. Михаил К. Майк. Забавно, что одна часть моих друзей зовет меня на французский манер – Мишель. А вот на физтехе прилипло это англоязычное – Майк. Говорят, у меня неплохой голос, хорошо звучащий наверху. Наверное, это так, иначе меня давно бы выгнали за профнепригодностью, так как я абсолютно музыкально безграмотен и не имею врожденной способности петь на голоса. Те партии, которые достаются мне в Гониных мудреных раскладах, даются мне пОтом и кровью. Мужикам приходится запасаться терпением, чтобы дождаться того момента, когда Гоня вдолбит в меня на репетициях то, что нужно.

Таким образом, в нашем распоряжении было четыре голоса и две гитары – на гитарах хорошо играли Гоня и Дрюня. Я и Шура, конечно, тоже бренчали немного, но именно бренчали.

Мы быстро поняли, что хотим не просто петь под гитару, а петь красиво, петь на голоса песни с красивой мелодией и красивыми словами, петь песни со смыслом и чувством. Это стало кредо «Гони-М». Оно остается в силе и по сей день.

Этим составом мы пели вплоть до окончания института. Выступали на «Физтех-песне», постепенно заслужив честь петь большинство песен из традчасти. Пели на множестве других концертов: нас приглашали в другие институты, на сборища КСП и в другие места, где поющий человек с гитарой был основной фигурой. Сразу скажу, что самыми впечатляющими были поездки на «День физика» в НГУ – в Академгородок. Физтех и НГУ, особенно физфак, как-то сразу сдружились между собой. И это, как будет видно из дальнейшего, имело большие последствия для некоторых из нас.