Алексей Редькин - Спокойной ночи

Я схватился за него. Потянул что есть силы. Но ящик никак не хотел мне поддаваться. Попробовал ещё разок. Рукой прошёлся по механизму и смог приподнять ящик. Когда я потянул, он выскользнул наружу прямо как по маслу и рухнул на пол. Половина содержимого вылетела наружу и развалилась по комнате.

Я осмотрел механизм стола. Направляющие немного искривились. Ну, теперь понятно, в чём дело. Должно быть ящик был слишком тяжёлым. Не нужно было его так переполнять. Уже ничего не сделаешь. Можно, конечно, сходить и купить новые. Но будет ли смысл? Стол сам по себе довольно старый. Пусть уже будет как есть.

Закончив осмотр, я принялся собирать вывалившиеся кассеты. Их у меня было десятка полтора. Половина из них, как, например, кассеты с песнями Битлз, была подарена дядей. Парочку друзьями. Некоторые я и сам покупал.

С пола я поднял плеер с наушниками и тут же внимательно их осмотрел. Было бы жалко, если бы с ними что-то случилось. Но, к счастью, всё обошлось.

Из вытащенного ящика выглядывала целая куча свёрнутых, перекрученных и просто смятых чеков из бумаг, большиснтво из которых нужно просто выкинуть. Так я и сделал. Сел перебирать бумажки. Одну за другой, пока не добрался до дна. Вернее сказать, до того, что лежало под ними. Когда я это увидел, мои лёгкие замерли. Кровь остановилась. Уши словно перестали слышать даже саму тишину. На дне лежала коробка. С праздничной жёлтой лентой. Жёлтая полоса, проложенная от одного конца к другому, пересекается с другой линией.

Я услышал, как начался дождь. Нет. Ливень. Свист тормозящих…

Резко я потряс головой в стороны, отгоняя от себя чушь, чуть не севшую на меня.

Взял первую попавшуюся папку и положил поверх. Затем закрыл глаза. Сделал глубокий вдох и выдох.

Всё хорошо. Всё хорошо.

Вскоре безумие утихло. После этого я убрал нужные бумаги и все, кроме двух, кассеты. Сборник песен Битлз и сборник песен группы The Rolling Stones, который мне дал послушать однокурсник. Надо бы завтра его встретить и вернуть кассету.

После уборки, ящик вернулся на место. Я решил расслабится. Упал на кровать с плеером. Вставил кассету. Врубил музыку и надел наушники. Песни играли одна за другой. Тексты каждой из них я знал наизусть. Потому, напевал их, смотря на белый потолок. Белый пустой потолок. Словно бы отражающий сознание.

Слушая музыку, я будто уходил в совершенно иное состояние. Это похоже на своего рода путешествие. Путешествие по мирам, временам, людям…

Понятия не имею сколько я так пролежал. Счёт времени был давно потерян. К последним песням начала побаливать голова.

Я соскочил с кровати и заглянул в окно. Уже довольно темно. Видимо, времени прошло не мало.

В желудке зажурчало. Захотелось есть, но в холодильнике толком ничего не было. Нужно сходить в магазин.

В этот момент я вспомнил про тётю Бритни. Мы не виделись уже неделю. Как раз есть повод заскочить к ней в магазин.

Обувшись, я отправился на прогулку.

Спокойным шагом я двигался по улицам Сиэтла. Оранжевые краски постепенно слезали с неба, уступая темноте грядущей ночи. Вечерний воздух заполнял мою грудь. Шум проезжающих мимо машин провожал меня. На протяжении получаса я бродил по улицам. Когда темнота полностью охватила небо, зажглись фонари.

На улице, где проживала тётя Бритни, освещения особо и не было. В ночное время можно было легко споткнутся. Куда больше света исходило из её магазина. Сквозь широкие стёкла лампы хорошо освещали небольшой кусок дороги. Как маяк. Только не у берега, а в городе. И для людей, а не плавающих суден.

Тихо открыв дверь, я зашёл внутрь.

Свет горит во всю. Контраст с мутной дорогой улицы бьёт по глазам. Кондиционер тихо шумит в стороне пустующей кассы. Там же вещает маленький телевизор. И всё помещение пустует. Где же тётя Бритни?

Шаг за шагом я проходил по магазинчику, рассматривая ряды с заполненными полками.

Первый ряд прошёл, второй. Уже подошёл к третьему. Обеспокоившись, я прибавил шагу и резко зашёл за поворот. Но тётя была прямо за поворотом. Стояла на стремянке, расставляя крупы на верхние полки. Чуть не врезавшись, я затормозил и вздрогнул от неожиданности. Тётя Бритни тоже испугалась, пошатнулась и выронила из рук упаковку гречки.

– Ох, господи, – перепугалась тётя.

– Простите, – с виноватой улыбкой я извинился, пригнулся за улетевшей пачкой, схватил и подал тёте.

– Спасибо, – она выхватила крупу и поставила в ряд, соседствующий с пачками риса.

Громко выдохнув, тётя Бритни слезла со стремянки, взяла её в руки и направилась к кладовке.