Надежда Недашковская - Истории

А Брест норм

Ночью меня посетила мысль, и я решила ее записать, чтоб не забыть.

Я задумалась о том, почему я веду себя именно так, как веду? Почему, когда мне говорят комплимент – я радуюсь, случайно наступят на ногу – раздражаюсь, слышу какую-то информацию – моментально начинаю ее анализировать? Почему мои реакции почти всегда одинаковы, и почему они именно такие?

Почему пытаюсь выглядеть соответственно времени и месту? Веду себя определенным образом, держусь в рамках, беспокоюсь о будущем?

Почему возникают привязанности, зависимости и привычки?

Конечно, научно все это объясняется образованием нейронных связей, работой нервной системы, выработкой гормонов, рефлексами и инстинктами (и много еще чем). Но мы же не просто био-роботы.

Я решила проверить на себе лично, так сказать, «бросить вызов мозгу» и прекратить думать о всякой ерунде, анализировать последние события, слова и поступки окружающих, или хотя бы реагировать на все это по-другому. И угадайте что? Ни черта не получилось. Точнее, сперва было похоже, что получилось. Но через время старые рутинные шаблонные мысли опять вернулись в свое привычное русло.

Из этого возник очередной вопрос: кто здесь то, что «живое», «свободное», «делающее выбор», если я НИЧЕГО не могу сделать по-другому, по-новому? Не так, как меня учили, а по-иному? Или хотя бы не так, как я делала это раньше?

Все вопросы риторические, пишу их потому, что они меня переполняют. Вдруг у кого-то так же. Разобраться во всем этом глубинно мешает страх неизвестности. Плюс ко всему, когда сбивается привычный ход мысли, появляется жуткое ощущение, что ты исчезаешь. Даже опубликовать это здесь требовало от меня огромной решительности, ибо есть риск показаться совсем поехавшей.

Если кто-то читает и не понимает, что я тут пишу – все в порядке, я тоже не понимаю.

Недавний разговор навел меня на далекие детские воспоминания, когда я ездила к бабушке в деревню на все летние каникулы.

В деревне жили старики, и что естественно, умирали пачками. За лето мы с бабушкой ходили по 3-5 похоронам. Приходили в дом, садились на лавки. Бабушка с подругами начинали голосить над гробом, а все, что меня интересовало, есть ли тут кто из друзей, чтоб потом собраться вместе и носиться по улице до самого вечера.

Поголосив, бабушки замолкали. Молча прощались со своей подругой, которая еще позавчера сидела с ними на лавочке и обсуждала хозяйство, соседок, вспоминала войну и своего покойного мужа. Сегодня это только их проблема, ей о том голова уже не болит.

Самая моя нелюбимая часть – целовать покойника в лоб. Когда стоишь перед гробом в веренице желающих приложиться к телу, не задумываешься. Но когда подходит твой черед, и ты смотришь прямо на застывшее белое лицо с закрытыми глазами, понимаешь, что это уже совсем не та баба Соня, и целовать этот лоб вообще не хочется. Но тогда казалось, это нужно делать обязательно. И я наклонялась, зажмуривала глаза, в нос бил сильный запах нафталина и горящих свеч. Не касаясь губами лба, делала вид, что целую, и бежала прочь на улицу, в солнечный яркий день к подружкам.

В дальнейшей жизни все же один раз довелось целовать такой холодный белый лоб – бабушкин.

Самая моя любимая часть – после кладбища, когда приглашали певчих. До сих пор помню строки одной заупокойной песни. Она была на польском, пели ее у умерших католиков, поэтому я всегда заранее интересовалась у бабушки о вероисповедании усопшего. Ждала эту песнь с нетерпением, на каждых похоронах запоминала по куплету, и за лето все слова выучила. Певчие пели по тетрадочке, и мне так хотелось ее заполучить, чтоб переписать содержимое себе.

Похороны заканчивались, а жизнь продолжалась. Все шли по своим домам, потому что скоро осень, а огород сам себя не досмотрит и скотина сама себя не прокормит.

Жизнь – для живых, и им приходится работать. А мертвые на них смотрят и не работают. А только смеются

Гуляла с сыном на детской площадке, и в очередной раз он вынудил меня катать его на качелях. За все эти годы катания, мне это порядком поднадоело, и я решила, что время пришло. Пора бы ему самому научиться себя катать.

Я говорю – когда качеля летит вперед, наклоняйся назад, когда назад – то вперед. Делает, ничего не получается. Думаю, надо вспомнить, как там правильно.

Уселась на качели и поняла, что учитель из меня плох – нужно все наоборот делать.