Таня Сербиянова - Журfuck

Потом перевожу дух в ее новой квартире, вернее, во дворце, потому как столько места и все это для двух человек. Для трех она поправляет меня. Но у нее по работе дела. Свадьба свадьбой, а ее работа точно волк… Так и не успела узнать, что у нее да как? Не успела ее расспросить, как она ускакала. Вот и осталась сама.

Пошла на экскурсию по ее дворцу… Туда заглянула, сюда…

Между прочим, ванная – просто блеск, кухня, словно в ресторане, такая громадная и вся в разной технике, что даже не поняла для чего вся она. Холодильник, как шкаф, а в нем… Начала именно с него, разогрела, перекусила и решила, для начала с дороги вымыться. Пошла за бельем и удивилась тому, что стенки все стеклянные, а многие еще и раздвижные. И даже стены квартиры, те тоже стеклянные! Но вид на город… залюбуешься. Полюбовалась, посмотрела по сторонам, а больше для того, чтобы убедиться, что не заглядывают к нам.

Интересно, а как же за такими стенками спать? Вопрос интересный, надо будет сестре задать.

Я ведь еще не понимала, что сестра не одна и все примерила на нее и себя. Совсем упустила из вида ее будущего мужа.

Потом до самого вечера возилась, смотрела огромный телевизор, слушала музыку и даже успела поспать, при этом сестра звонила, я ей отвечала, а что, даже не вспомню. Наконец-то, вечером она объявляется вместе со своим…

Ничего, видный такой мужчина или как она о нем говорила МЧ – мой человек. Будто я или она не человек? Но мной приготовлен ужин и все уселись за одним столом…

Впервые пила такое прекрасное вино, впервые ощущала дуновение близкого счастья. Оно и на меня распространялось.

Само собой зашел разговор обо мне. Сестра сразу же внесла ясность.

Теперь я должна, по ее мнению, перейти на очное отделение и учиться, как все. Будто до этого я не училась, и не меня нахваливали и не мои заметки печатали в нашей районной газете? Я бы могла и дальше работать и продолжать, о чем говорила ей.

Главред, молча слушал, не встревал, а потом, ссылаясь на звонки, поднялся из-за стола, вышел и принялся разговаривать, расхаживая по дворцу, а мы остались наедине.

– Ты что думаешь, – продолжала поучать сестра, – проживешь своими писульками в колхазанской газетенке? Вот ты проживешь, а вот за кого выйдешь у себя в колхозе замуж? Интересно знать, за кого же? Есть хоть кто-то у тебя?

С ответом замялась, так как не решалась раскрывать своих опасений. Ведь я тоже сомневалась. Одно дело жить и работать в селе, где остаться на всю жизнь и выйти там замуж, а другое столичная перспектива…

– Ты хоть сейчас понимаешь, Плетнева, что у тебя появляется шанс выйти в люди? Раз твоя сестра вышла замуж за главреда столичного медиахолдинга, то и ты можешь… Вопрос лишь в том, хочешь ли ты? Ты хочешь, Плетнева?! – спросила, очень серьезно, уставившись на меня не мигая…

Я сочла за лучшее промолчать…

Ну, что я должна ей сказать? Рассказать, что не хочу из нашей деревни уезжать и терять связь с бабой и мамкой, что меня, по большому счету там все устраивает?. Что так и буду работать в фотоателье и писать в районную газету, пока не закончу учебу, а там уже, может, буду работать в самой редакции и к тому же мы с Колей…

Сестра тонко почувствовала мои колебания и нежелания, потому тут же, как обухом по голове.

– Ты спишь с ним? – нагло спрашивает.

– С кем? —включаю дурочку, так как не собираюсь раскрываться и палить своего Николая.

– Ну, кто там у тебя… – но это же несусветная наглость, так спрашивать половозрелую девочку! Я просто сбесилась и ей…

– А ты? Ты вот так сразу с ним? Или до него с кем-то еще? От кого залетела и почему я приезжала к тебе? Ты что забыла, как плакалась и мне причитала?

Она сразу же отвернулась и закурила…

Вот так-то! А то, что думала? Раз станет женой какого-то медяного магната, то ей все можно и даже вертеть моей судьбой? И потом, что это за наглость, лезть в мою личную жизнь с ногами, испачканными наглой столичной грязью…

– Ну, хорошо, – говорит, намеренно обнажая ляжку, закидывая ногу за ногу, – не хочешь откровенно, давай по-другому. Вот ты учишься и кем в итоге хочешь стать? Ах, журналистом… – придуряется, как я понимаю. – Ну и поведуй, что должна журналист в первую очередь?

Я ей о гуманизме и справедливости, о стремлении и все такое, чему нас учили, но чему с трудом верила, особенно в последнее время, когда вокруг видела, что жизнью правили все сильные и у кого больше денег.

– Все? Или что-то еще?

– Ну, как-то так, наверное, – ей неуверенно…