Ната Хаммер - Шанс на счастье

Когда к вечеру добралась до дачи, она ощутила невнятную тревогу. В доме было тихо, но как-то зябко и влажно. Дверь из кухни в зал разбухла. Ссохшиеся за лето половицы вдруг перестали скрипеть, а окна подернулись холодной испариной. «Не по сезону, – подумала она. – Придется затопить печь». Однако выходить из дома и тащиться к поленнице у нее уже не было сил. «В подвале дрова есть, – с благодарностью к собственной предусмотрительности вспомнила Алевтина. – Не зря в прошлом году заставила Пашку туда натаскать».

Алевтина Сергеевна открыла дверь в подвал и щелкнула выключателем. Но лампочка внизу не зажглась. Алевтина Сергеевна устало чертыхнулась, вернулась на кухню, нашла фонарик. Вернулась к двери, включила фонарь и ахнула: из двенадцати ступеней лестницы половину закрывала вода. Ее бетонированный подвал был полон воды! Пляшущий свет цеплял пустые пластиковые канистры – ее стратегический запас укрывного материала для рассады, а посреди всей этой вакханалии, горбатясь спиной в черном пальто, раскинув руки и розовея затылком, замер… труп! Крик ужаса застыл в горле Алевтины Сергеевны. Через пару секунд она поняла, что приняла за труп всплывшую куртку мужа. У ворота куртки причалил старый резиновый мяч.

Ноги ее уже держали плохо, она рухнула на табурет. И все же высиживать было совершенно некогда. Цепляясь за дверную ручку, Алевтина поднялась и, как была в тапочках, бросилась ко входу на участок – перекрывать летний водопровод. Потом метнулась к колодцу, вытянула погружной насос и поволокла его к дому вместе с тянувшимся от него шлангом. Не колеблясь, выбила кирпичом стекло в зарешеченном подвальном оконце, просунула внутрь насос и опустила до самого пола. Протащила шланг в малинник, туда, где участок плавно спускался под косогор, и, спотыкаясь в сумерках о черный шнур, размотала удлинитель, подключила насос.

Ее била дрожь, мысли метались и путались. Трубу могло прорвать – это ясно. Надо бы зятю позвонить. Но звонить не хотелось. Будет опять ей выговаривать. К тому же она теперь в ссоре с Шуркой.

Шурка пришла к ней в квартиру в воскресенье вечером и потребовала отдать ей ружье. Но Алевтина Сергеевна заявила, что отдаст его только владельцу с рук на руки. Шурка сообщила, что папа сейчас в санатории. Алевтина Сергеевна сказала, что тогда ружье подождет его возвращения. Шурка возразила, что не может оставить ее наедине с ружьем в таком состоянии. Алевтина Сергеевна поинтересовалась, какое такое у нее состояние. Шурка поколебалась, а потом выпалила: «У тебя истероидный синдром». Алевтина Сергеевна потребовала объяснить, в чем этот синдром проявляется. Оказывается, это такое нервное расстройство, когда человек совершает неожиданные демонстративные поступки, чтобы привлечь внимание окружающих. Что такой человек – беспредельный эгоцентрик и его даже ненависть окружающих устроит: лишь бы не остаться без внимания.

Алевтина Сергеевна почувствовала себя оскорбленной. Это она, которая всю жизнь думала только о других, – эгоцентрик? Алевтина заявила дочери, что ее психологические знания давно выветрились, и пусть лучше о себе позаботится, сбросит лишний вес и займется чем-нибудь полезным для общества. Шурка обвинила мать в неблагодарности. Алевтина Сергеевна сказала, что Шуркина забота у нее уже в зубах навязла, что она не больная и не немощная, и не надо ее опекать, как ребенка. И попросила оставить ее в покое. И вот теперь этот потоп. Нет, она не даст повода Шурке торжествовать. Она как-нибудь обойдется своими силами. Осталось понять – как. Пока идей не было.

Мало-помалу Алевтина Сергеевна согрелась и успокоилась. Не было еще такого случая в ее жизни, чтобы ситуация осталась безвыходной. А пока нужно было хорошо выспаться.

Ее разбудил пронзительный звонок у входной калитки. Она вылезла из-под одеяла и выглянула в окно. У калитки около «газика» стоял вчерашний дедок-охранник из суда. Ах да, она ему малины обещала накопать. Она открыла форточку и прокричала, что сейчас выйдет. Быстро скрутила пучок на затылке, не глядя, воткнула пару шпилек, пригладила волосы и, как была в халате, спустилась вниз.

Дедок стоял, положив руки на штакетник, и с любопытством разглядывал участок Алевтины.

– Утро доброе! – поприветствовала он хозяйку. – Одна тут воюете?

– В каком смысле? – опешила Алевтина Сергеевна. – Вы про ворону?

– Я про вас. В том смысле, что мужской руки на участке не вижу.

Алевтина хмыкнула: