Сусанна Сэхи - Фламинговые небеса

В столовой – приятная прохлада и полумрак. Почти все молчали, утомлённые, и отпаивались водой. Есть не хотелось, но впрок надо было – работа продолжалась до вечера.

Уже в сумерках кожей ощутил её присутствие. Тяжело дыша, повернулся. Точно, она. Стоит и улыбается. Треплет меня по голове. «Как дела?» – спрашивает, наклоняясь ко мне. Нет сил ответить. Понимающе кивает, брызгает на меня водой и хохочет. Вода нагрелась на солнце, но всё равно приятно. Я тоже хохочу, и всё вдруг становится не важно. Валюсь на спину и не могу уняться – так хорошо и прохладно стало, и розоватый диск солнца, наконец, сходит с небосвода, и все облегчённо вздыхают.

Судороги смеха отпустили меня, но её уже нет. Чуть взгрустнулось. Я встал, отряхнулся. Ребята глядят на меня с дружеским участием и посмеиваются. Я ухмыляюсь, косясь на начальника. Идёт. На сегодня всё.

Наконец-то домой! Там уже разложена постель, но перед этим – ужин. Я, кажется, выдул прорву воды, но и от ужина не отказался, хотя он был скверным. Устал мертвецки.

В небе сияли звёзды. Хотел бы я поглядеть на них подольше, но глаза слипаются. Работа не ждёт, завтра снова вставать. Но я выдержу. Лишь бы солнце так не палило. Мне в моей шкуре тяжело.

Ведь я всё-таки конь.

Секс казался проявлением какой-то низменности, животности. Эти бездумные толчки напоминали ей отчаяние человека, который ломится в закрытую дверь, чтоб глотнуть свежего воздуха, но тут его не было.

Люди называли это «заниматься любовью», но любовь представлялась ей чем-то иным. Любовь необязательно подразумевала секс. В любви было место и восторгу, и радости, и пониманию.

«Секс и любовь – не одно и то же», – подумалось ей. В постели никто не будет тебя понимать. Постель служила полем боя, где оба проигрывали. Тело живёт само по себе и реагирует сообразно задумке – ему всё равно, чего хочешь ты. Тело можно использовать, как тряпку, крутить, как вещь, наиграться, как ребёнок, и уснуть, ничего не приобретя.

Секс, казалось ей, – это лестница, и, преодолевая ступени, ты в конце концов должен выйти на площадку, залитую светом. Но вместо света наступала тьма, и не было видно ни смысла, не слышно аплодисментов или пояснений. Зачем это нужно? Сексом занималось тело, а душа в это время стояла, сложив руки на груди, или гуляла между деревьев. Тело можно было вертеть, как вертят тушу на рынке, чтобы оценить её пригодность. Повсюду люди торговали телом, а их души в это время покупал дьявол по сходной цене.

И никто не думал, для чего нужно это рвение, это было почти так же бессмысленно, как собирать снег или накрывать стол на двенадцать персон, живя в одиночестве. Это было пусто и тоскливо, но не совсем – можно было крикнуть пару раз или садануть кулаком об стену, это было позволительно. Но непозволительно было продать душу сатане, что стоял рядом и потирал руки с довольным видом…

Внешность у него была карикатурная. Живот круглился над тоненькими ногами, на лице выпячивался нос, глаза сощурены, будто вечно что-то высматривают. Вихры бледно-рыжих волос в разные стороны. И руки с несуразно большими ладонями.

Они встретились в шумной кофейне недалеко от вокзала. Странное он выбрал место для свидания, но, угадав её мысли, сказал: «Если я тебе не понравлюсь, прыгнешь на поезд».

Юмор она оценила.

Позже она оценила его и в постели. Карикатурность никуда не исчезла, но придавала неуловимую привлекательность всему, что он делал. Они поселились вместе. Он в своих больших ладонях приносил в комнату штук по пять яблок, которые они с азартом сгрызали у телевизора. Она со своей трепетной нежностью заплетала ему косички с цветными резиночками на концах. Он гляделся в зеркало и хохотал.

Родившийся позже ребёнок не мешал им дурачиться. Однажды они нарисовали младенцу усы, а после осознали, что фломастер несмываемый. Тогда они нарисовали усы и друг другу. Садясь в тесный кружок посередине комнаты, они без смеха не могли смотреть друг на друга.

Собравшись в поход, они забыли сначала ребёнка, но успели вернуться за ним, не уйдя далеко. Хуже обстояло дело с компасом – о нём они вспомнили, когда заблудились в лесах, из которых планировалось выйти к подножию горы и разложить там палаточный городок. Вместо городка была ночь и волки где-то вдалеке. Они развели костёр и стали пересказывать друг другу известные страшилки. Искры от костра забавляли ребёнка. Он пытался их ловить и с этой целью зашёл в костёр. Шашлык не планировался, поэтому ребёнка вытащили и полили оставшейся водой. Воды больше не осталось, зато было пиво. Напиться не получилось, потому что оно было безалкогольным. Но и так было хорошо.