Е. Гитман - Возвращение в Девон

Он считал, что толстяков надо морить голодом, а если отказываются – сажать в тюрьму, чтобы они не нарушали эстетику города.

***

Несмотря на восемнадцатичасовой сон ночью, я снова задремал, а проснулся от шума внизу. Осторожно спустившись по лестнице, я остановился на нижних ступенях и прислушался к мешанине детских звонких голосов, среди которых время от времени можно было различить ровный тембр доктора.

Дети наперебой выкрикивали названия, и через пару минут я понял – они вспоминают, что именно уже расцвело, проснулось и развелось в окрестностях. Цветы, травы, бабочки, мелкие животные и прочее.

– Да-да, всё так! – наконец, прервал поток доктор. – У нас с вами осталось пять минут, и… – он сделал паузу, – за это время я покажу вам нечто замечательное. Идите сюда, поближе…

Двигались стулья, шуршала одежда, раздавались восклицания «подвинься» и «я тоже хочу посмотреть». А потом: «Здорово!» «Большая!»

– Кто вспомнит название?

После минутных шушуканий и шепотков раздался выкрик:

– Голубянка арион!

– Точно, Джек! Молодец!

Дети снова зашумели, доктор пожелал им хорошего вечера, раздал напутствия – кому что сказать родителям, кому отнести какие лекарства. Напоследок попросил:

– Джек, не окажешь мне небольшую услугу? Нужно передать эти документы старшему констеблю Райли.

Джек охотно сообщил, что всё сделает, и, насколько я знал нравы мальчишек, не остался без вознаграждения в виде мелкой монетки.

Дети уходили, я видел их в маленьком коридоре. Когда комната опустела, я вышел. Доктор стирал записи на доске, потом отложил тряпку и принялся расставлять стулья.

– Вы немного разминулись с классом, Нил, – улыбнулся доктор, когда я покашливанием привлёк его внимание.

– Да, я слышал. Что вы им показывали?

– Бабочку. Желаете взглянуть?

Я кивнул, и доктор поманил меня к столу, где в небольшой коробке, приколотая к белой подушечке, лежала, распластав крылья, серо-голубая бабочка. По бокам крыльев у неё шла размытая чёрная кайма.

– Голубянка арион, – сказал я. – Вы их ловите?

– Время от времени, – кивнул доктор. – Знаете, когда брожу по этим болотам с сачком, чувствую себя доктором Стэплтоном. Вы читали «Собаку Баскервилей»?

– Он вроде был злодеем.

– А кто сказал, что я не воображаю себя также и владельцем адской собаки, когда прыгаю с кочки на кочку?

Доктор рассмеялся, и я тоже улыбнулся ему. Чудак.

– Впрочем, сомневаюсь, что Стэплтон был настоящим энтомологом, – сказал доктор, закрывая голубянку прозрачной крышкой, – во всяком случае, циклопидис, которую он якобы едва не поймал, в наших краях точно не водится.

– А где водится?

– По большей части в Южной Америке. Не поможете мне, Нил?

Без особого желания я собрал со стола детские рисунки, сложил их в стопу и посмотрел на верхний – кривые каракули, но в них можно было угадать попытку изобразить цветы. В семь я рисовал лучше.

– Я не учу их рисованию, – словно угадав мои мысли, сказал доктор и забрал рисунки, – поскольку сам едва ли сумею изобразить ровный домик. Но мне важно, чтобы они привыкли обращать внимание на мир вокруг. И, смотрите, – он повернул в мою сторону рисунок, – Эни увидела ландыши и поняла, насколько они прекрасны. И подписала название на латыни.

– Зачем вы с ними занимаетесь? – спросил я, следуя за доктором на кухню. – Неужели хорошо платят?

Доктор рассмеялся:

– Что вы! Я не беру денег за уроки. Считайте это моим хобби. Чистой воды эгоизм, конечно. Вокруг слишком мало людей, способных поговорить о бабочках и цветах. Разочаровавшись во взрослых, я решил воспитывать собеседников сам. Вы садитесь, я пожарю гренок.

Добренький какой.

Я молча уселся на прежнее место, скрестил ноги в лодыжках, сложил руки на груди и принялся наблюдать, как доктор надевает фартук, моет руки, спокойно, без суеты режет белый хлеб, обмакивает кусочки в смесь яйца и молока и выкладывает на сковороду. Зашипело, запахло так, что рот наполнился слюной.

– Старший констебль Райли сунет меня в тюрьму, – произнёс я, шумно сглатывая. – Не противно вам кормить убийцу?

Доктор обернулся через плечо и вопросительно поднял одну бровь. Опять вернулся к гренкам.

– Мне казалось, мы с вами выяснили это ещё вчера. Вы сказали, что не убивали мистера Кидса.

– Вы всегда людям на слово верите?

– Чаще всего, если они не дают мне повода подозревать их во лжи.

Моё первое впечатление было верным: ему бы стоило быть пастором и затирать это в церкви, стоя с благостным лицом.