Стася Холод - Солнце в ежевичнике

– Не могу понять, что происходит, – говорила она мистеру Гилмору, – у него на уме один приют. Мы так хотели, чтобы он поскорее забыл это мрачное заведение. Хотели дать ему новую, счастливую жизнь.

– А ты его расспрашиваешь о ней?

– О ком?

– Об этой самой новой жизни? Интересуешься его делами?

Оказалось, что нет.

– Ну вот, а ещё жалуешься.

И мистер Гилмор задался целью добиться большего. В субботу они с Джорджем отправились играть в волейбол. Они давно нигде не были вместе – с того первого уик-энда. Мистер Гилмор очень уставал за неделю, а потому все выходные сидел перед телевизором с баночкой пива или уезжал в Ассоциацию рыболовов-любителей. Джорджу вспомнился летний спортивный праздник, всеобщее упоение игрой, азарт соревнований, шум и смех. Здесь же был слышен лишь стук мяча, глухой и как будто подневольный. Порой Джорджу казалось, что приёмный отец забывает о нём и думает о чём-то своём. О чём? Наверное, о том, как это несправедливо, что Тео ушёл, а Джордж занял его комнату. Джордж уже много раз слышал от миссис Гилмор, как они поженились и ждали сына, как заранее придумали ему имя и хотели дать всё, чего сами в детстве не получили.

– Как у тебя дела в школе? – спросил мистер Гилмор.

– Мисс Хоккинс мной довольна.

– А ребята? Ты подружился с кем-нибудь?

Джордж не знал, что отвечать. Тут ему хвастаться было нечем: одноклассники не принимали его к себе и дразнили подкидышем. В подростковом клубе тоже была скучища, зато он познакомился там с Джоном по кличке Ржавый – очень умным человеком. Они играли в настольный теннис и разговорились. От него Джордж узнал, что такое презервативы, и ещё много интересных вещей. Джон прогуливал школу, сбегал из дома, имел на своём счету приводы в полицию, – одним словом, жил смелой жизнью, и все мальчишки хотели с ним водиться, но рассказывать об этом приёмному отцу Джордж почему-то не стал.

По вечерам он не знал, куда себя девать. Родители допоздна сидели перед телевизором, но Джордж к такому времяпрепровождению не привык, и оно ему быстро надоело. В приюте телевизор был только один, его смотрели редко и лишь в присутствии наставников, да и то исключительно «Жизнь птиц» или что-нибудь о шедеврах мирового зодчества, и Джорджу думалось, что директор утаивает от них всё лучшее, а сам наслаждается захватывающими передачами. На деле же оказалось, что эфир забит нудными сериалами и новостями про шахтёрские стачки, взрывы и убийства.

Джордж несколько раз доставал свою папку с материалами для книги. Тут были вырезки из газет, открытки с изображением Блэкберри-хауса, записанные второпях воспоминания старожилов и его собственные размышления. Джордж попытался углубиться в работу, но у него ничего не получилось, и не потому, что он забыл свой приют. Напротив, лица товарищей и наставников, с детства родные коридоры, милые сердцу закутки, как будто специально предназначенные для задушевных бесед, и тропинки старого сада возникали перед ним с болезненной ясностью, и он прятал папку подальше в недра стола. Так бы он и тосковал и маялся бездельем, если бы не нашёл под кроватью коробку с конструктором. Джордж неожиданно увлёкся. Порой он возился с очередной моделью до полуночи и не мог оторваться. Однажды Джордж собрал замечательную подводную лодку и решил показать её отцу, но, подойдя к дверям гостиной, услышал голос миссис Гилмор:

– Этот мальчик так старается подольститься, что мне делается неловко.

Джорджу стало любопытно, о каком таком юном подхалиме идёт речь, и он был немало удивлён, когда выяснилось, что о нём самом.

– Не буду скрывать, мне неприятно видеть его за столом на месте Тео. И более того, когда я смотрю на тебя, мне кажется, что ты уже успокоился и готов ради него забыть нашего сына. Мне невыносима сама мысль об этом.

– Ну вот. Так я и думал. Так я и думал, что опять окажусь виноватым. Это была твоя идея – найти парня, похожего на Тео. Что тебе теперь надо?

– Вот именно, похожего. Наш Тео был живым непосредственным ребёнком, между тем как Джордж – само притворство. Или ты не согласен? Или ты думаешь, что, когда он лебезит перед тобой, дескать, папа-папа, он искренен?

– Джордж уже слишком большой, чтобы верить в эту сказку. Конечно, он понимает, что мы ему не родные, но он хороший друг, и мы нужны ему.

– Да уж, – горько усмехнулась миссис Гилмор, – скорее Джорджу нужен уровень жизни, который мы ему обеспечили. А вообще, миссис Рэкхем говорит, что приютские все такие: кого угодно за конфетку назовут мамой.