Игорь Иванов - РасМыВ - рассказы, мысли, воспоминания

– Ты любишь грецкие орехи?

Она резко встала из-за стола и подошла к кухонному шкафу. Не дождавшись ответа, продолжила:

– Прикинь, я вчера тут купила грецкие орехи. Я их очень люблю. И думала их съесть. Но, как тебе сказать, смотри…

Она поставила перед ним пиалу с несколькими довольно крупными орехами, среди которых находился один уже расколотый.

– Блин, короче там, прикинь, черви были!

– В смысле? – он отложил стакан с кофе в сторону и недоверчиво посмотрел на неё, – Какие ещё черви?

– Ну черви, реальные настоящие черви! А я уже съела один и только потом заметила. Меня стошнило сразу. Фууу. Такая мерзость. Что делать с ними?

– Да ну, – он начал всматриваться в орехи. Взял один целый, сдавил руками и морщинистая скорлупа поддалась, расколовшись по шву половинок. Он разделил орех и заглянул внутрь.

– Никаких… А, подожди-ка, – под ядром ореха что-то шевелилось. – Блин, реально черви.

– Фууу, я же говорила!

Маленький, зелёненький червячок в страхе пытался скрыться в недрах грецкого ореха, служившего ему и домом и пищей, ему только известно, сколько времени.

– Выброси! – она закрыла лицо руками и отвернулась. – Выброси их все! Я не могу смотреть.

– Но можно обдать кипятком, черви погибнут. Или просто вытряхнуть их.

– Нет! Всё! Выброси!

Он посмотрел на спелые, маслянистые орехи, лежавшие в пиале, и его рачительность заиграла в нём.

– Хорошие же орехи, просто с несколькими червяками, – вздохнув, взял пиалу, подошёл к мусорному ведру и высыпал в него плоды.

Много времени назад, несколько месяцев где-то в южных странах созревали эти орехи, а затем были кем-то собраны, отсортированы, подготовлены к отгрузке, распределены, расфасованы и отправлены за тысячи километров. Много недель они добирались до магазина, много недель лежали на его полке, пока однажды не были удостоены её внимания и взяты её нежной рукой, положены в корзинку и принесены домой. Они чувствовали, что желанны до того момента, пока не были вскрыты и не явили ей одну маленькую свою тайну, став моментально омерзительными, и всё их существование свелось к бессмысленности, весь их путь стал путём на помойку.

– Ты нашёл это?

– Пока ещё нет.

– А ты везде искал?

– И в горах над белыми облаками, и под шумом волн разных морей, и на скатертях зелёных полей, и среди деревьев бескрайних лесов, и в бурлящих, железобетонных городах, и много ещё где… Не нашёл.

– А внутри себя искал?

– Туда я боюсь заходить. Там нет указателей, нет маршрутов, нет протоптанных другими троп и дорог. Что если я уйду туда и не вернусь?

– Но если найдешь то, что искал, разве риск не стоит того?

– Может оно мне и не надо? Может и так норм? Я буду делать вид, что ищу и сбегу ещё куда-нибудь.

– Твой выбор.

Мы задыхаемся от дыма, ломаем машины на ужасных дорогах, толкаемся в постоянно переполненном, неудобном общественном транспорте, глотаем пыль, плотно висящую в городе всё лето, спотыкаемся на неудобных тротуарах, жалуемся на дорожающие продукты и повышающиеся цены на всё, на нерастущие зарплаты, на отсутствие инфраструктуры и многое другое, и ворчим, ворчим, ворчим в соцсетях и мессенджерах, раздувая и раздувая мыльный пузырь негодования, который лопнет и растворится в быту, когда нам наконец оформят долгожданную ипотеку, отправят в отпуск, наступит Новый Год, упадут выплаты за детей, мы купим машину или что-нибудь ещё. А потом ослепление от вспышки короткой белой полосы в жизни пройдёт, и мы снова увидим чёрную полосу, заметим посты в соцсетях, услышим ворчание и вспомним о своём негодовании, но только не заметим, что негодуем уже уровнем ниже.

Одни из нас упрямо критикуют власть и постят о том, что «всё пропало, но скоро терпение лопнет», хотя и понятия не имеют, как скоро оно лопнет и лопнет ли оно, ведь сами готовы потерпеть ещё немного, другие же оптимистично смотрят в будущее и верят, что всё устаканится, всё станет как раньше, надо только подождать, третьи не замечают ничего, живут своей жизнью и удивляются с первых и вторых. И есть ещё те, кто молча наблюдает за всем этим хаосом и верит в то, что и те, и другие, и третьи лишь создают шум, подобный гулу растерянной толпы.

Они видят только то, что мир катится в бездну, в которой выживут немногие, миллионы умрут от болезней, миллионы от изменений климата, от голода, от войн. Верят в то, что страдания лишь одной человеческой жизни или даже нескольких в сравнении с гибелью всего человечества ничтожно смешны. Они понимают, что корабль тонет, а мы бежим выключать утюг в своей каюте.