Пулатов Ф.Ф. - Правдивая История – Лживыми Словами

На лицах моих милых дам отразился испуг, на мою просьбу они незамедлительно начали рыскать в сумках, затем стали вытаскивать, нарезать, складывать… и через пару минут я уже аккуратно складывал в рот всяческие причуды кулинарии, запивая все это дело теплой водой из термоса, краем глаза наблюдал за лицами матери и сестры. Они смотрели на меня как на скульптуру, и, судя по выражению их лиц, скульптура была из дерева. Никто не знал, что говорить, и вместо слов комнату заполнило громкое и аппетитное чавканье.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – Нежной заботой повеяло из маминых уст.

Я и сам спросил себя о том же и, как мне показалось, сделал это вслух. Это прорезался мой внутренний голос, и на этот раз голос оказался громковат…

После нескольких секунд молчания я почувствовал небольшой прилив сил, посмотрел на них и, насколько это было возможно, громко ответил:

– Хорошо!

На лицах моих дам тут же появились улыбки. Тонкий луч солнца, проникший в комнату, казалось, ярким светом залил все, особенно подчеркнув каждую улыбку.

Но в тот момент я слукавил, ибо я знал, что, скажи им правду, я точно не увижу улыбок на их лицах, а мне так этого не хотелось. И я готов был тысячу раз обмануть кого угодно, лишь бы вновь увидеть лучезарную улыбку. В этот самый момент Камила говорила с кем-то по телефону и, не отводя глаз от меня, сказала в трубку: «Только что проснулся, с ним все хорошо». И я был готов поверить, что это так, но в моей голове царил полнейший беспорядок, который влиял и на душевное состояние.

Я еще недолго продолжал вкушать все, что было на маленьком подносе, удобно расположившись, так что мне даже не пришлось поднимать голову с подушки. Я предложил присоединиться к общему чавканью всем, кто находился в комнате. Не отказался никто, даже мой сосед, но, как ни странно, еды от этого не убавилось. В то время как я уже почти укротил свой голод, прозвучал очень важный вопрос.

– Ты вспомнил нас? – спросила Камила, положив свою руку на мою.

– Конечно. – Голос уже обрел свою силу в полной мере, и рассудок пробуждался после долгого сна.

– Слава богу, – подняв глаза к небу, сказала Азиза.

– А в первые дни ты нас не вс…

Мама перебила сестру легким покашливанием, так и не дав закончить предложение.

Я рассказал все, что помнил, а именно о боли в мизинце и мерзкой погоде в тот день.

К нам заглянула медсестра – молодая женщина небольшого роста – и язвительным голосом попросила удалиться всех, кто не нуждается в медицинской помощи, уходя, добавила, чтобы мы готовились к процедурам. Комната опустела, и только мой сосед, который все время лежал неподвижно, вдруг подорвался и начал копошиться у себя в тумбочке. То, что он искал, было явно хорошо припрятано. Покопавшись и испустив несколько тяжелых вздохов, он наконец нашел то, что искал. В руках его оказалась миниатюрная фляга, и он хорошенько ее взболтнул. Содержимое ударилось о стенки и устремилось вверх, к закрытой пробке. Как только он открыл флягу, из нее тут же вырвался запах, который бешеным змеем пополз по комнате. Мужчина прильнул губами к маленькому горлышку и начал жадно всасывать содержимое. Теперь змей был внутри тела, фляга снова спряталась в тумбу, пациент опять принял горизонтальное положение и сказал с таким выражением на лице, будто только что съел лимон: «Вот теперь я готов». Все это время я наблюдал за ним краем глаза, и тут он бросил в мою сторону:

– Тебе предлагать не буду, еще толком не понятно, что с тобой.

– Спасибо, но, скорее всего, я все равно отказался бы, – ответил я.

Неожиданно для меня он одним махом перекинул ноги через кровать и оказался со мной лицом к лицу, шлепнул обеими руками о колени и представился:

– Меня зовут Родион. Будем знакомы!

– Фаруш. – Протянул я руку в ответ.

В этот момент к нам зашла та же медсестра, которая только на каблуках могла быть нормального роста, и, посмотрев на нашего общего знакомого Родиона, сказала, чтобы он направлялся в процедурную. Идя прямиком ко мне, она надевала на руку синюю медицинскую перчатку, затем достала из кармана две одинаковые белые таблетки.

– Так как тебе, дружок, еще рано идти на лечебные процедуры, тебе сегодня достанутся только эти таблетки, – она положила их мне в руку. – Это от нервов, успокаивающее. Одну сейчас, а вторую перед сном. А отбой у нас в десять. Если появятся вопросы, подходи. Если почувствуешь себя плохо, зови, помогу.

Все то время, пока медсестра говорила, она не сводила с меня глаз, и в ее взгляде я мимолетом прочел какую-то нежность ко мне, будто она говорит это своему маленькому сыну, в котором она души не чает. Чуть смутившись, я ответил коротко и понятно, и так, чтобы после моих слов не осталось никаких вопросов с ее стороны: