Андрей Костров - Крылатая повесть

– Таня, а если и противник научится наши мысли читать, то он тоже будет предугадывать наши задумки? – начинал язвить Леша.

– А я стану посылать только тебе свои мысли, а для соперника будет блокировка, – невозмутимо отвечала Таня.

– Какая блокировка, Таня?

– Вот такая. – И девочка свела ладони вместе, изображая шторки, за которыми она собирается прятать свои мысли от соперника по игре.

Леша глубоко вздохнул: «Ладно, научимся когда-нибудь и мысли читать. Но пока мы не доросли, видимо, до этого».

– Нет, Леша, – уже в задумчивости и очень серьезно отвечала Таня. – Тут все наоборот. Дорастать не надо никуда. Люди не взрослеют и не дорастают, а, наоборот, часто твердеют и уменьшаются. И будущее для них уже не радость. Наберутся научных знаний про мир и не верят ни во что, кроме «пропорционально – непропорционально». А я думаю, что нужно сначала рождаться человеку взрослым, а потом становиться ребенком, тогда и будет настоящее развитие. Вот так должно быть. Взрослые узнают у науки, что солнышко их не любит, и не развиваются. И говорят какими-то непонятными холодными словами, как ты сейчас, что это за слова такие! Не слова, а трактор гудит. Холодные слова. Бездушные. – Таня глубоко вздохнула.

– Хорошо, Таня, завтра на тренировке я попробую угадать твою мысль, в какую ты сторону будешь отбивать мяч. Но только ты мне чуть-чуть подмигни, чтобы я догадался, хорошо? А то мне трудно сразу научиться этому методу, читать мысли, – с улыбкой стал сворачивать этот разговор Леша, который все равно никого не мог переубедить. Каждый оставался на своем.

– Хорошо, Леша, я тебе буду мигать. Но только первое время, потом ты должен будешь читать мои мысли без подсказки.

– Хорошо, договорились, – согласился Леша.

Он вспоминал сейчас этот разговор и улыбался.

И еще, я бы не сказал, что он был воспитан в какой-то особенной среде, которая сделала его таким развитым и умным ребенком. Папа его по образованию инженер, мама – архитектор. Вполне обычная семья. Но в обычных семьях часто и рождаются самые необычные дети. Вот таким и был наш Алексей, не по годам серьезный и умный мальчик, твердо знающий, кем он будет и как ему достичь своей цели. А у Алексея была подруга, тоже из разряда необычных людей. Особый случай.

В поисках информации для Тани, в размышлениях над этими нелегкими вопросами о будущем и настоящем Леша не заметил, как наступило время ложиться спать. Он еще с полчасика посидел на сайте психотерапии, прочитал какую-то статью про гипноз, наткнулся на рассказ, где белый маг все мог узнать про твое будущее и был способен посвятить тебя в тайные знания, как управлять миром и стать невероятно счастливым, – главное, нужно было заплатить деньги за эти знания. На этом же сайте предлагались и услуги, также за определенную плату, где тебе передавали тайно формулу любви, по которой можно было получить доступ к сердцу любой женщины или мужчины. Что-то прочитал про какую-то Блаватскую, про каких-то Рерихов, про индусского бога Гарруду, про русалок и Лешего из русских сказок и, успокоившись мыслью, что все это – вымысел воспаленного воображения людей, лег спать в надежде, что Таня все забудет завтра и переключится на какую-нибудь новую идею, в которую обязательно его посвятит. Но тогда будет хотя бы время что-то придумать и сказать. А пока он засыпал в уверенности, что его теория самая надежная, потому что научная и разумная: это когда ты сам, зная свой талант и свои возможности, выстраиваешь, как дом по кирпичикам, свое будущее и свое счастье. На этой мысли он и уснул.

С утра Леша о Тане даже не вспомнил. Его голова была занята мыслями о проверочной работе по русскому языку. Единственный предмет, который доставлял Алексею некоторые трудности и по которому у него была четверка. Нет, ему было не сложно выучить правила или разобрать текст по составу. Тройки и даже иногда двойки он получал за неаккуратный до безобразия почерк. Хотя сам Алексей не мог понять, в чем плох его почерк, буквы как буквы, рассуждал он. Просто мысли Леши, когда он писал сочинение или диктант, уходили намного вперед, дальше, чем могла справиться его рука при написании слов в этот момент. И от этого у него порой выходили не слова, а какие-то волнистые линии. Ефросинья Вячеславовна учитель по русскому языку, шутила: «Тебе, Леша, быть врачом. Таким почерком пишут только врачи, когда выдают справки». А еще часто Алеша просто не дописывал слово, превращая окончание в закорючку, на догадку проверяющего работу учителя. Сам же проверять правильность написания своего текста он не любил. Ему было всегда лень перечитывать свой труд, и по обыкновению Алеша пробегал написанное сочинение глазами снизу вверх и сдавал самый первый работу. А на настоятельную просьбу учителя не торопиться и проверить еще раз все тщательно говорил: «Я все проверил». – «Точно?» – переспрашивал учитель, давая шанс получить более высокий бал. «Точно», – отвечал Леша. И, положив листок на стол, безмятежно шел заниматься своими делами.