Владимир Шевелев - Разведённый эксперт по семейным отношениям. Роман не без юмора

– Ну, взял бы фамилию матери.

– Трошечкин? – взвизгнул Сашка. – Шутить изволите? С такой фамилией хорошо собирать пожертвования на корм для котят. Дайте трохи на еду для крохи. Ты, кстати, занимаешься благотворительностью?

– Временами.

– Почему же не постоянно?

– Не такой уж я и грешник.

В зал вошла помощница Юля и попросила Сашку подойти к телефону. Банковский менеджер на проводе. Когда Сашка скрылся за дверью, помощница любезно предложила мне кофе. Из её рук я бы взял даже чашку с рыбьим жиром, настолько Юля была хороша.

Пока мой друг отсутствовал, я от нечего делать листал его книжку о пути лидера.

– Извини, Виталь – сказал он, вернувшись. – Банк уточнял назначение платежа.

– Ерунда, – проговорил я, не отрываясь от книжки. – Любопытно, очень любопытно. Вот как вам это удаётся?

– Что именно?

– Я недавно в книжный заходил. Помнишь, тот, что через дорогу от Облсуда? Так вот, мне бросилось в глаза, что классика издаётся на хреновой бумаге. Обложки мягкие, шрифт мелкий. На грани убогости! А вот у таких продавцов воздуха, как ты, обложки яркие, книги увесистые. Бумага – просто высший класс! Твоя книжка продается в два-три раза дороже, чем романы Толстого и Достоевского. И при всём при этом – ведь покупают твои книги!

– Ещё как покупают, – согласился Сашка.

– Причём ценность содержания… сам понимаешь. Но подаётся так, будто перед читателем философский трактат Платона… Так вот, я обратил внимание на одну книгу. Знаешь, набор клише о менеджменте. Мало того, что шрифт гигантский, буквы как на крыше Главпочтамта, так еще и между каждым высказыванием по пять красных строк. Представляешь? На огромной странице даже слов мало, а уж мыслей вообще почти нет.

– В прошлом году у меня вышла книга афоризмов. Не видел? Так я вообще хотел, чтобы на каждой странице было по одному афоризму. Два-три предложения, не более. Издатель отговорил. Халтура, мол. Читатель почувствует себя обманутым.

– Жалеешь, что дал себя переубедить?

– Немного, – ответил Сашка. – Понимаешь, классика будет продаваться, даже если её напечатать на туалетной бумаге. А нам приходится имитировать ценность высокой ценой, качественной бумагой и крупным шрифтом. Иначе – никак. К тому же с чего ты решил, что человек, покупающий мою книгу, действительно собирается её читать?

Сашка повёл меня на экскурсию по своим арендованным угодьям, показывая, как тут всё у него устроено. Недолгая прогулка по однотипным комнатам закончилась в его кабинете. Сашка включил сплит-систему и уселся в кожаное кресло с гигантской спинкой. Он казался хоббитом, случайно занявшим место исполина.

– Чувствуешь себя Гулливером в таком кресле?

– Не важно, как я себя чувствую. Важно, как меня воспринимают, – сказал Сашка и достал из ящика стола несколько ярких папок.

Стены кабинета выглядели как китель северокорейского генерала. Вместо нескончаемых орденов – шеренги сертификатов в рамках. А вот на рабочем столе было вызывающе пусто, если не считать ноутбука, покрытого слоем пыли.

– Я вижу, ты ничего не хранишь в чулане. Даже повесил на стену сертификат оператора ЭВМ.

– Не только, – засмеялся Сашка. – Ещё и грамоту за примерное поведение в начальной школе.

– Ты её что, украл? Откуда у тебя такая грамота?

Я не решался задать прямой вопрос о том, что за таинственную работу он был готов мне предложить. Дело было не в смущении. Просто сыпать остротами мне всегда нравилось больше, чем разговаривать на серьёзные темы. Словосочетание «серьёзный разговор» никогда не предвещает ничего приятного, а я категорически не приемлю сознательного мазохизма. Нет такой темы, которую нельзя обсудить, не опускаясь до унылого выражения лица. И небеса не рухнут от улыбки.

– Необжитый какой-то у тебя кабинет, – сказал я. – Видно, что с документами ты работать не любишь.

– Ты же знаешь, Виталь, я не только с документами, я вообще работать не люблю.

К чести Сашки надо отметить, что человек он был идейный. С детства не хотел работать и своего добился. Бизнес-тренинги, выездные семинары, лайф-коучинг и онлайн-консультации. В общем, всё что угодно, но только не восьмичасовой труд с перерывом на обед. Тем не менее путь Сашки был тернист. Когда он окончил саратовский педуниверситет по специальности «учитель истории», то испытал огромное облегчение. Жизнь безработного пришлась Сашке по душе, но ровно до тех пор, пока родители не стали на него давить – мать деликатно намекала о необходимости устроиться на работу, отец в открытую угрожал, что не будет его содержать до старости. Чтобы Сашка быстрее проникся идеалами трудолюбия, родители совсем перестали давать ему деньги. Он храбро сопротивлялся обстоятельствам, но через пару месяцев кризис выпускника, немилосердно спровоцированный родителями, накрыл его с головой. Сашка начал думать о будущем, что было, в сущности, неприятно.