Марина Ковалёва - Рассказы из провинции

Оставалось два часа до автобуса. Лиля Андреевна начала выносить коробки на мусорную площадку. Она знала, что люди и оттуда что-нибудь заберут, и старалась ставить их на чистое место. Укладывая потёртый бархатный альбом, она приоткрыла его. На первой странице, на маленькой фотографии её мама, ещё девочка, держала за руку Вадика на фоне скромной новогодней елки. Дома тоже была такая фотокарточка, но Лиля Андреевна забрала и эту. На двух следующих листах были тусклые старые фото незнакомых людей. Потом она узнала молоденького дядю в необмятой солдатской форме и тоже забрала. Затем попалась парадная свадебная фотография. Широкоплечий Вадим Иванович в белой рубашке приобнял за талию невесту в пышной фате. Поколебавшись, Лиля Андреевна вынула и это фото. Дальше на нескольких листах часто мелькала самодовольная женщина с подведенными глазами, в разных нарядах, то с дядей, то без него. Отношения с женой Вадима Ивановича не сложились, мама обижалась, называла её гордячкой и эгоисткой. Быстро став крупной начальницей, она и знать не хотела родню мужа. Лиля Андреевна с раздражением захлопнула альбом. Примостила сверху какой-то столбик со следами малиновых и синих полосок и несоразмерно длинной подставкой. «Наверное, детская поделка дяди» – подумала Лиля Андреевна и понесла короб на мусорку.

Вечером, когда Лилю Андреевну уже увозил междугородный автобус, позади дома прошел бродяга с грязной детской коляской. За ним тащилась верная дворняга. Пока из окон падал свет, бродяга обыскивал содержимое мусорных контейнеров. Что-то он сразу кидал собаке, что-то укладывал в коляску. С земли позади контейнеров он поднял странную деревяху и попытался сломать пополам. Крепкий столбик не поддался и пришлось запихивать его в коляску целиком. Потом он нащупал бархатный альбом. Дерево и бумага всегда нужны на растопку. Сегодня ему будет чем согреть свой ночлег на заброшенной стройке.

Жарким июньским днём по дачной улице двигалась группа подростков 15 – 16 лет. Впереди шли девчонки. Содержание их разговора невозможно было определить однозначно, темы перелетали от страничек в соцсетях к отстойным стрижкам и клёвым балеткам, потом маминым несправедливостям и так далее. Рядом с ними прыгала шестилетняя Алинка, счастливая тем, что мама заставила сестру Вику взять и её. Там, куда они шли, жила шестилетка Соня. По этому случаю Алинка нарядилась в футболку из коллекции «Хелло, Китти» и нацепила браслетик из серии «Винкс». Она то «грела уши», по выражению Вики, разговорами старших, то убегала за бабочками. Позади, на расстоянии нескольких метров, шагали ребята. Темы их разговоров держались дольше, сначала на «танчиках», потом – на байках, которыми увлекался Дэн (для посторонних – Даниил). Замыкал процессию длинный Игорь. Он был намного старше остальных, но ничего не имел против «молодняка» и Димона (для посторонних – Димы), к которому они шли на день рождения. В ушах Игоря были наушники, на пальце болтался пакет с коллективным подарком для именинника.

Заслышав голоса, Губенчиха заложила руку на поясницу и с трудом выпрямилась, чтобы поздороваться с идущими. Одетая по-домашнему в линялый сарафан и ситцевую панамку с мятыми полями, она выдергивала траву у забора. Но молодёжь прошла мимо, не обратив на неё внимания. Постояв с минуту и передохнув, Губенчиха снова согнулась над травой.

Сообщество, проживавшее на дачах круглый год, давно сложилось в подобие слободки. Сформировались «концы улиц», симпатии и антипатии, смешные прозвища. Валентина Ивановна Губанова принадлежала к дачным старожилам, её все знали и почему-то звали Губенчихой. Валентина Ивановна была в курсе и не обижалась.

Молодёжь тем временем вышла из улицы и вступила на пустошь. Дачные товарищества «Янтарь» и «Ранет» разделяло заросшее бурьяном и кустарником заброшенное поле, перерезанное в разных направлениях тропинками. Минут через двадцать компания снова шагала по дачной улочке, как вдруг Стас заорал:

– Ээээй, стойте! Куда мы пришли?!

Все прекратили болтать и остановились. Подростки с удивлением обнаружили, что снова идут там, где уже прошли. Справа был высокий забор из серого металлопрофиля, а слева старомодный штакетник Губенчихи. Стоя за заборчиком боком к ним, старуха стягивала седые волосы в пучок пушистой детской резинкой.

– Это всё вы, козы! Свернули где-то в поле, не глядя! – напустились Макс и Стасик на девчонок. Игорь сбросил наушники, огляделся, хмыкнул и снова их надел.