Марина Ковалёва - Рассказы из провинции

Вера Анатольевна очнулась от звонкого детского голоса:

– Папа, это зоопарк? – с любопытством спрашивал пятилетний мальчишка, сидя на плечах отца и указывая пальчиком на вереницу крупных портретов Членов Политбюро, занявших весь фасад длинного здания. Вера Анатольевна огляделась. Оказывается, их колонна снова двигалась вперёд, но она машинально пристроилась к рабочим сборочного цеха. Вера Анатольевна вышла на тротуар и отыскала свой планово-экономический отдел. Ряды шли теперь плотнее и быстрее. Из громкоговорителей на столбах лилась бодрая песня:

Наконец, показались трибуны с представителями власти. Сквозь праздничные марши усилители разнесли ликующий голос комментатора:

– Мы приветствуем славный многотысячный коллектив радиозавода ……… ордена Трудового Красного Знамени…

– Ура-ааа-ааа! – подхватили радостные голоса, и эхо покатилось вдоль квартала. Все искренне улыбаются в наклоненные над головами объективы телекамер, машут флажками и цветами, рассматривают персон на трибунах.

Стоящие над людским потоком стаффажные малоподвижные фигуры в шляпах редко менялись от праздника к празднику и потому не особо привлекали людское внимание. Но почётные гости – молодой симпатичный лётчик в синем кителе, с орденом, в высокой фуражке, смущенно махающий демонстрантам – вызвал радостные ответные приветствия, особенно женские. Трогательная узкоплечая старушка в беретике, с красным бантиком и несколькими медалями на кофточке и крепкий спортивный парень, с шеи которого свисали на цветных лентах чемпионские медали, также получили из идущих толп теплые отклики на свои несмелые помахивания с высокой трибуны.

Через пару кварталов после трибун колонна рассыпалась. Только что плывшие над людскими головами плакаты и портреты сваливаются в кучу на асфальт. Неумолимость этого зрелища подвигла бы историков, философов или социологов на глубокомысленные фразы о непрочности земной власти, изменчивости и непостоянстве толпы и т. п. Однако вместо них дежурные с повязками на рукавах лишь озабочены сбором инвентаря, дабы ничего не утерять, а мужик в спецовке, руками и ногами пихающий праздничную атрибутику в прицепную тележку трактора – тем, чтобы скорее увезти всё на склад и начать праздновать.

Многие демонстранты сворачивают в Городской сад, заполняя аллеи и столики вокруг пивных, сосисочных и чебуречных павильончиков. Сколько поколений традиционно отдыхало тут после официального шествия! Веселые компании с гармонями в эпоху широких брюк и пиджаков с ватными плечами, или с гитарами во времена синих болоньевых плащей, или же с транзисторными радиоприёмниками в руках длинноволосых модников в расклешенных джинсах… Теперь молодежь группировалась вокруг владельцев портативных магнитофонов, собираясь долго гулять в парке, постепенно разбиваясь на всё более мелкие компании, перемещаясь к вечеру во дворы и квартиры.

Вера Анатольевна также подошла к парковой ограде и остановилась, поджидая мужа. Идущий мимо парень небрежно прислонил к дереву портрет Секретаря, не желая тащить его к трактору коммунальщиков. С высоты своей палки портрет грустно и выжидательно развернулся к Вере Анатольевне. Но она не обратила на него внимания, высматривая в двигающейся толпе Вадима.

Эта дурная баба, Губанова, помешала ей навестить во время стоянки на большом перекрестке кое-кого из нужных людей и мужа. То, что Вадим сам не явился к ней, могло означать лишь одно – муж со своим конструкторским бюро отмечал праздник. Но Вера не переживала, что Вадим напьётся допьяна. Он был равнодушен к алкоголю, мог пригубить только ради компании. Да, он был почти идеальный мужчина, один на сто тысяч. Вера заметила его ещё во время учёбы в институте и быстро завоевала его сердце. Она всегда получала то, что хотела. Вскоре после свадьбы младшая сестра Вадима собралась переехать из деревни к ним. Новобрачная вскипела ненавистью к золовке. Вера была категорически против её появления в доме. Напрасно Вадим робко объяснял, что Люда поселится не навсегда, что сестра мечтает поступить в школу поваров и потом на торговый флот. Вера то ласками, то слезами ловко разрушала доводы молодого супруга. Неожиданно Люда подхватила какую-то инфекцию, у неё начался артрит пальцев рук. Мечта стать поваром отпала сама. Вера осталась полновластной хозяйкой в доме, единственной возле Вадима, любимой и лелеянной им. И приятели Вадима со временем отфильтровалась и к ним ходили лишь те, кто нравился Вере. Впрочем, это были все приятные и полезные люди.