Василина Орлова - ЯММА №3 (9)

александр созонов-мышкин, 18 лет. С детства писал юмористические рассказы, но попав под влияние своего деда-маразматика, перешел на более грубую прозу. Родители пороли Александра за его творчество, хотели сжечь его рукописи, но в последний момент он успел отправить их по почте своему безумному деду, который и пытается их издать.

илья николаев – поэт, студент-богослов, атеист, еврей-антисемит, сладострастник и аскет. Из-за сочетания таких радикальных крайностей вынужден не работать, жить с родителями и кучей родственников в однокомнатной квартире, выкуривать по 8 пачек сигарет в день и грызть ногти. В холодные осенние дни, думая об X-центрическом, всегда хочет стать змеёй, свернувшейся калачиком в грязном, неочищенном вольере.

коля ж. – неподцензурный художник слова, до сих пор пытающийся забронировать место в аду с помощью литературного творчества. Поговаривают, что общается с такими мэтрами, как Владимир Сорокин, Юрий Мамлеев и Илья Масодов. Правда, возможно, только в своей голове. Наибольшую известность получил как главный редактор Telegram-журнала Ж.

василий орловски – тридцати-с-чем-то-летний писатель, иллюстратор, алкоголик, автор ряда мрачных историй с закрученным сюжетом. В восемнадцать лет совершил путешествие по России на машине, с тех пор не имеет постоянного места жительства. В данный момент обитает в окрестностях Санкт-Петербурга, где продаёт свои книги, чтобы заработать на собственный самогонный аппарат.

катерина дорогова – подросток в душе и по паспорту, излишне впечатлительна, что приводило к нескольким казусам вроде верёвки вокруг шеи. Тайный революционер, убеждённый консерватор, девушка, переодетая в офицера, ковбой и апостол, юродивый, пребывающий во снах. Живёт в каморке и ни черта не делает, потому что чёрт куда-то убежал и не хочет помогать. Одно слово – творчество.

валентин барановродился рано, но не сразу пришёл в себя. Полвека назад со стихами попал на областной конкурс «Одиннадцатиклассников», где получил первое место. Возомнив себя страшным поэтом, послал стихи в толстый журнал. Там ответили, что камерных стихов не печатают, нужно писать о достижениях социализма и о передовиках производства. С тех пор Валентин ненавидел передовиков производства и, заодно, марксизм – ленинизм, из-за которого позже бросил университет. Теперь приходит в себя.

по всей линии западного фронта на который каждый вечер опускает свой тяжёлый красный лик шар солнца выстраиваются колоннады людей готовых принять в обезбоженных руках мощь бескрайняя как само время мощь потрясающая мироздание какую нельзя даже представить мощь которую видели я в купается морских волнах с песком потрескивающим на кожах стоящей над миром мощи ни во что не одетого красноликого чёрного шара солнца шагающего сквозь руки научившей меня говорить ПРОНЗИ МЕНЯ СВОИМ СВОЕЙ МОЩЬЮ НО ЧТО ЕСЛИ ЭТО УБЬЁТ ТЕБЯ И ТОГДА ПРОНЗИ по всей линии восточного фронта из которого каждое утро взирает на мир белый сияющий шар лика солнца выстроившиеся колоннады людей готовых топить свои слова в дымящихся морских волнах ТАК ВОТ ДЛЯ ЧЕГО МЫ ЗДЕСЬ закричал мир есть для нас и чтобы мы кричал ты давно это понял но никак не решался сказать потому что она не учила тебя говорить и не пронзила электросхемы больше непригодны для жизни и человечество уходит в мощь таща за ней свои скудный мощи мы больше не сможем жить чтобы делать электричество ты много думал об этом но не решался сказать но я научу тебя стоять по всей линии каждого фронта готовых принять вставляйте в розетки свои и жизни и дышите ею переверните свою жизнь и измените мир вокруг себя стоя на восточном или западном фронте какая разница делай что чувствуете ведь и ты был детьми и ходил на четырёх ногах но теперь никто не поставит нас на колени и не заставит ползти на четвереньках в светлое будущее во имя чуждой идеологии развития тогда мама так сильно гордилась тобой ТЫ СДЕЛАЛ ПЕРВЫЙ ШАГ И СКАЗАЛ СВОЁ ПЕРВОЕ СЛОВО но никто не гордится твоим тысячным шагом потому что он больше не имеет значения и вся наша жизнь в тебе так часто плакал ночью голодный или одинокий ты вырос но изменилось лишь то что теперь рядом нет мамы чтобы накормили или обнять и лишь солнце встречает нас на западном или восточном фронте нашей жизни когда мы делаем свои первый шаг или последний шаг или даже не шаг