Ирина Елисеева - Алмаз заговоренный. Подарок старой повитухи – 2

Голос в трубке замолчал. Я ждала, но пауза продолжалась. В какой-то момент мне показалось, что нас разъединили.

– Алло!.. А…алло? Вы меня слышите? Алло!

– Не кричи… Слышу. Надо обстоятельно поговорить, а разговор не телефонный… У тебя есть, где остановиться? Не в квартире. Может, у знакомых? Лучше где-нибудь за городом. И лучше, чтобы об этом знало как можно меньше людей: знакомых и не знакомых.

– Дача! Когда баба Катя умерла, мы её квартиру обменяли на дом с участком. Там проводили каждое лето. Я там редко бываю. Соседка присматривает. В основном, за пожарной безопасностью. А так там, наверное, все заросло. Джунгли.

– В самый раз. Приеду – найду тебя.

Ансар отключился. Сердце прыгало так, что стучало в голове. Он приезжает!!! А-а-а-а-а!!! Я снова его увижу! Шедшие мимо по дорожке парка бабушка с внуками, мальчиком и девочкой, а может, няня с воспитанниками, круглыми глазами одновременно уставились на меня, и я поняла, что ору не мысленно. По-настоящему.

– Извините, – сказала я и направилась к остановке. Срочно надо домой. Убирать, готовить… На дачу надо съездить…

"Знаешь, так хочется жить!.." Да, бежала и пела. Дура дурой.

Не успела переступить порог квартиры – звонок. Директриса. Видимо, Бегичев успел пожаловаться. Или даже передумал оказывать спонсорскую помощь. Кричать она боялась, но шипела так, что трубка начала извиваться у меня в руке.

– Ядвига Станиславовна, вам нельзя так волноваться!

– И это говоришь мне ты? Я же просила тебя по-хорошему!

– А что, он не дает денег? Фу! Какой неблагородный!

– Да причем здесь деньги!!! Мне, понимаешь, мне стыдно! Приличный человек просто попросил составить ему компанию, а ты?!.

– Составить компанию? Это он вам так сказал?

– Не важно. Ну, один день хотя бы ты могла без своих дурацких вывертов? Один день?!

– Я бы и два могла, если бы понимала, что от меня хотят. А я не поняла. И никто не объяснил.

На том конце сказали: "А-а-а-й!" и повесили трубку. Я поняла это так: "Что с ней говорить? Всё равно не поймет, убогая!". Вот и ладно. И начала собираться на дачу.

Из того, что могло понадобиться для уборки на даче – тряпки, щетки, моющие жидкости и порошки – дома мало что нашлось. Решила, по дороге заеду в магазин, куплю всё, что надо. До деревни Овражки, где находилась наша дача, было полчаса езды автобусом. Жаль, рейсов туда-обратно было всего три. Надо было успевать. Я как раз успевала на двухчасовой. Ну, а вернусь завтра, утренним, восьмичасовым.

Соседка по даче, Анфиса Ивановна, когда-то работала с бабой Катей в роддоме. Бабушка была уже бабушкой, а Анфиса – молодая студентка медучилища по специальности фельдшер-акушер. И пришла подработать дежурной санитаркой. Часто на этих дежурствах по ночам, когда не было родов, пили чай и разговаривали о жизни. Баба Катя рассказчица была профессиональная! В том плане, что слушать её можно было бесконечно. На том и сдружились. И когда Анфиса окончила училище и пришла работать акушеркой, баба Катя стала ей безотказным и терпеливым наставником. И на пенсию бабулю Анфиса провожала вместе со всем коллективом. Плакала даже. Потом не раз зазывала её в свой дом. И бабушка ездила. Приезжала под большим впечатлением:

– Как же хорошо жить в своем доме, а? Тишина. Запахи райские. Птицы поют. Вышел во двор – никаких тебе многоэтажек! Лес вокруг. Солнышко никто не загораживает! И всё своё! Вышел в огород – огурцы, помидоры, и клубника, и зелень всякая. Двадцать соток сплошного рая!..

Когда баба Катя ушла в лучший мир (мне эта формулировка очень нравится, я сразу вижу её спокойное и радостное лицо), именно Анфиса Ивановна помогла нам найти этот дом рядом со своим.

Назвали деревню Овражки не просто так. Этих овражков там было не сосчитать. Казалось, здесь у каждого дома свой пригорок и свой овражек. Всё это поросло черемухой, ивой, вереском, кое-где малиной. Запахи весной стояли божественные. И красота округи была неописуема. Мы очень любили бывать здесь с родителями.

Каждый раз, когда я сюда приезжала, наполнялась такой умиротворенностью, таким покоем и восторгом, что ничего не могла делать. Я просто ставила кресло на веранде и, сидя в нём, целыми днями любовалась округой. Работать на участке всё равно приходилось. Я старалась сделать это как можно быстрее, чтобы снова окунуться в созерцание природы.

Сегодня же времени на созерцание не было ни минуты. Надо было наводить порядок. Что может понадобиться Ансару, если он будет здесь жить? Я старалась понять это, переодеваясь в свои садовые наряды, то есть в рабочую одежду: старые клетчатые широкие штаны и синюю застиранную футболку с мультяшными зайцем и волком во всю грудь.