Александр Кондратьев - Нет покоя голове в венце

– Здравствуй, любезный, – прошипел тот, что схватил Ягайлу, высокий рыжий парень, косая сажень в плечах. – Сам отдашь или помочь? – Детина кивнул на шубку, которую Ягайла судорожно сжимал в руках.

– Братцы, лучше убейте сразу, только шубку не забирайте! – запричитал Ягайла. – У вас есть жены? Если есть, то вы должны меня понять. Я жене шубку обещал, она меня убьет, если я ей шубку не принесу. Она подумает, что я все деньги пропил. Братцы, у меня есть пятьдесят кун с собой, забирайте их, а шубку оставьте, не губите, братцы!

– У, прорвало полынью! – осклабился рыжий. – Зачем выбирать, если можно взять и шубку, и куны? Давай-ка все, дядя!

– Братцы, не губите! Прошу! – взвыл Ягайла. – Вы хоть знаете, с кем…

Почувствовав хватку чужих грубых рук на драгоценной шубке, Ягайла осознал: не сдобровать. Решение он принял мгновенно: жена – она простит! А если его сейчас прикончат в этом переулочке, то кто ее содержать будет? И он разжал руки, бросая полный скорби прощальный взгляд на лисью шубку.

Внушительный кулак уперся в нос, а потом раскрылся: отдавай, мол, денежки.

Ягайла с горечью опустошил карманы.

Детина щелкнул посла по носу, его сообщники загоготали.

– Ну, бывай, дядя! Привет жене! – сказал рыжий, отвесил на прощание издевательский поклон, и все трое зашагали прочь.

Ягайла застыл на месте, опустошенный и разбитый. На глаза навернулись слезы. Чертова Гардарики! Да пропади она пропадом! Здесь только вывески меняются, а суть все та же!

Посольская процессия с Ягайлой во главе уныло пересекала большую площадь, направляясь к нарядной царской палате. Шигизмунд вяло плелся в конце, в серьезном отдалении от своего подзащитного, и полировал землю подбитым глазом. Раньше народу тут было пруд-пруди. Волчата, дружинники, бояре, подпевалы и нахлебники всех мастей: Василий не любил пребывать в одиночестве. Сейчас площадь пустовала, не хватало перекати-поля, чтобы ветер гонял его по опустевшему пространству. Тишину нарушал только странный музыкант, засевший на ступеньках дворца и бренчавший на удивительном инструменте: причудливом треугольнике со струнами. Он, кажется, был здесь и вчера: Ягайла слышал музыку и краем глаза видел его из окна своей комнаты.

Двери палаты были наглухо закрыты, хотя распорядитель сам назвал срок, к которому представительство Полыни аккуратно явилось. Ягайла всю ночь не спал из-за вчерашней кражи, и его все раздражало. Запертые ворота предвещали, что Гардарики подложит им очередную свинью. И что это за шут тут тренькает?

Ягайла зло и решительно поднялся по ступенькам и постучал в ворота. Ответа, конечно же, не последовало. Посол толкнул створки, но они не поддались. Ягайла сверкнул глазами на музыканта, который продолжал играть, как ни в чем не бывало.

– Эй! – поднял голос Ягайла. – Эй, человек! Ты кто такой? Где все?

Человек обернулся на голос, многозначительно улыбнулся, но бренчать не бросил.

– Эй, смерд! Я к тебе обращаюсь! Как тебя зовут? Ты кто такой? По какому праву сидишь здесь?

– Меня Проклой зовут, – чудак наконец перестал играть и серьезно посмотрел на посольство.

«Это, видимо, шут или какой-то блаженный, его для потехи зовут, как царя, а на самом деле он какой-нибудь Ивашка», – подумал Ягайла и немного смягчился.

– Прокла, где все? – спросил Ягайла так, как если бы спрашивал у ребенка. – Почему тут закрыто?

– Володя сказал, придет, и начнется.

Ягайла выудил из памяти, что распорядителя как раз звали Владимир. Может быть, он зря разозлился? Они пришли чуть раньше или встречающие чуть замешкались. «Посол должен быть терпеливым», – отругал себя Ягайла.

За его спиной послышался шум. Владимир, распорядитель, весь в мыле, выскочил из какой-то двери и бросился к ним. Гардар упал на колени и несколько раз сильно стукнулся лбом о землю. Посол поморщился: Вселенское Ханство не докатилось до Полыни, потому у Ягайлы на родине такого раболепства не наблюдалось.

– Простите меня… ваше величие… – задыхаясь, выпалил распорядитель. – По поручению заступника… еле поспел…

Ягайла нахмурился. Что это за новый титул «заступник»? Не тот ли самый Борис, на которого Казимир просил обратить самое пристальное внимание? И что это у гардаров за новая мода? Раньше «величием» именовали только членов царской семьи. Да и небольшое опоздание – все-таки не повод ползать на брюхе. Куда делась спесь, свойственная гардарам? В любом случае, такое обращение понравилось Ягайле, и он счел начало довольно многообещающим.