Александр Вендеров - Под новый год

В восьмидесяти километрах отсюда, в Смоленске, живёт её родная внучка Аня – дочь Жени и Иры. И правнук у бабы Наташи есть – маленький Саша, которому нынешней осенью исполнилось три года. Звонит внучка редко, а приезжает обычно тогда, когда ей нужны деньги. Бабе Наташе, у которой большая по здешним меркам пенсия – около тридцати тысяч, – не жалко денег для Ани, только бы почаще она вспоминала про свою бабушку. Да куда там! Бывает, позвонит она внучке, а та: «Ой, бабушка, я не могу сейчас разговаривать. Позвони мне завтра». А назавтра она то недоступна, то трубку не берёт. Должно быть, опять у Ани с кем-то любовь, но хоть десять минут можно бабушке уделить! Видно, по причине молодости не понять Ане её, древнюю старуху.

***

– Ох, не могу! Спина болит так, что караул, – проговорила баба Наташа, придерживая рукой поясницу. – Надо к Зине идти.

Спина у неё болит давно, а в последние годы всё чаще и сильнее. Зинаида Васильевна Курбанова, что живёт в центре деревни, делает бабе Наташе уколы противовоспалительного препарата, отчего хотя бы на некоторое время становится легче. Сама-то баба Наташа делать уколы не умеет. К тому же, пойти к Зине значит хоть с кем-то поговорить, а то ведь она порой по два-три дня не слышит живого человеческого голоса. Люди, что говорят по телевизору и по радио, где-то далеко и разговаривают не с ней, так что это всё не то.

Баба Наташа оделась, взяла в правую руку кавынку 1 1 Кавынка – палка, трость , а в левую – пакетик со шприцом и упаковку ампул.

– Люся, Анфиса, будьте дома, а я скоро приду, – сказала она двум кошкам, развалившимся на диванчике возле печки, но тем, похоже, было всё равно, что хозяйка куда-то собирается. – Так… Корма я вам насыпала, воды налила. Ну ладно, пошла.

На улице уже порядком стемнело и начал сыпать снег. Опираясь на кавынку и сильно сутулясь, баба Наташа осторожно шла по узкой дорожке, расчищенной местным пьяницей Серёгой Адмиралом, племянником Зины, до дома тётки. Не за спасибо, конечно, Адмирал, получивший это прозвище из-за привычки носить летом морскую фуражку, чистит тропинку. Каждый раз баба Наташа платит ему за эту работу тысячу рублей, да ещё пятьсот рублей за то, что раз в неделю сходит для неё в автолавку за продуктами и наносит воды из колодца. «Ну и пусть, – думает старушка. – Помаши-ка совковой лопатой! От меня до Зины не меньше четырёхсот метров. А без Адмирала я тут совсем пропала бы».

Тем временем она дошла до ямы напротив дома Акулины Макаровны. Тут надо аккуратнее, а то Адмирал проложил дорожку по самой кромке ямы. Сколько же лет уже нет на свете Акулины Макаровны? Верно, лет восемь, если не больше. А двадцать два года назад, когда баба Наташа впервые приехала в Загуменье, это была живая деревня. То и дело можно было увидеть, как кто-то пошёл по улице, к кому-то машина приехала, а в оградах было слышно пение петухов. Старожилы рассказывали ей, что в шестидесятые годы прошлого века в деревне было что-то около двухсот пятидесяти человек населения. Но как раз с того времени молодые начали уезжать в города – кто в райцентр, кто в Смоленск, а кто и в Москву. Потом закрыли школу: в Загуменье стало слишком мало детей. Теперь школьное здание даже не сохранилось. Однако пока работал совхоз, люди тут всё же оставались – в основном уже не молодёжь, а среднего возраста. Четверть века назад совхоз в силу экономических проблем в стране приказал долго жить, и те, кто ещё мог и хотел работать, разъехались. Иные приспособились добывать деньги и в ряде случаев – спиртное случайными заработками, как тот же Адмирал. А дома, хозяева которых умерли и которые оказались не нужны наследникам, десятками стоят и медленно разрушаются. И эта деревня здесь не одна такая – много в округе таких деревень. Как, собственно, и по всему российскому Нечерноземью.

Когда немногочисленные дачники, что приезжают на лето из Смоленска, возвращаются домой, в Загуменье становится совсем пустынно. И ещё невыносимая, угнетающая тишина. Баба Наташа часто вспоминает центральные улицы, площади, метрополитены городов, в которых она жила или бывала. Шумно там и многолюдно, и ей в былые годы казалось, что слишком шумно и многолюдно. А сейчас бы прогуляться по Невскому проспекту или по Елисейским полям! Да ещё чтобы сын вёл её за руку. Но не будет этого больше никогда, всё в прошлом.

Так думала баба Наташа, а ноги делали своё дело. Занятая мыслями, она даже и не сразу заметила, как подошла к дому Зины Курбановой. Снег повалил ещё гуще.

Читать дальше