Светлана Ольшевская - Избранная

– Ну-ка положили инструменты! – закричал Иван.

Люди в масках застыли в нерешительности. Но тот, который рылся в кассе, небрежным движением сунул деньги в карман и пошел прямо на Ивана. На нем тоже была маска, неумело вырезанная из вязаной шапочки, но даже сквозь эти прорези Иван узнал пасынка.

– Тимур?!

Ни слова не отвечая, тот сбил Ивана с ног и нанес ему, лежачему, несколько жестоких ударов прямо в лицо.

Иван пошевелился, сплюнул кровь и просипел:

– Так это твои друзья украли мои лучшие гитары?

– Мои гитары! – заорал Тимур, срывая маску. – Это мой магазин! И если не хочешь сдохнуть – сваливай отсюда, урод!

Осыпав отчима нецензурной бранью, он еще несколько раз пнул его ногой, и грабители ушли.

Какое-то время Иван лежал неподвижно, потом превозмогая боль, попытался встать. Когда зазвонил мобильник, он хоть и не сразу, но снял трубку. Звонила Ада. Она хвасталась, что концерт прошел на ура, и наутро приглашала его к себе. То есть не к себе, а к своим друзьям, у которых она временно остановилась.

– Хорошо, – хрипло ответил Иван. – Утром я приеду.

Маша и Дэн, веселясь, в обнимку вышли из кафе. И вдруг Маша увидела, как Катя с Адой идут к машине. Но напрягло ее не это, а тот факт, что за рулем машины сидела девица, подозрительно похожая на Киру. Маша не успела даже окликнуть подругу – обе сели в машину и уехали.

Моментально высвободившись из объятий Дэна, Маша пробормотала:

– Извини, мне домой надо…

И прежде чем он успел что-то понять, девушка помчалась вслед за машиной и исчезла за углом.

Конечно, догнать машину было выше ее сил, поэтому Маша действительно прибежала домой и схватила Книгу.

– Где она?! Скажи, где Катя? Я тебя очень-очень прошу, хоть нарисуй что-нибудь!

Белые страницы замелькали в воздухе…

Войдя в помещение, куда привезли ее Ада с Кирой, Катя остолбенела. Такого она еще не видела, это было покруче сегодняшнего концерта! Настоящие чернокожие музыканты отбивали такт на туземных барабанах, вокруг стояли статуи африканских божков, чернокожие танцовщицы извивались в каком-то диковинном танце. И черные свечи… Она что, к сатанистам попала?

Между тем Ада вынула из деревянного сундучка соломенную куклу и длинную иглу с шариком на конце и протянула Кате.

– Ой, а мне больше машинки нравятся, – попыталась пошутить девушка.

Но Ада была серьезна:

– Это твоя соперница. Это та, кто портит тебе жизнь.

Катя испуганно оглянулась. Кира вышла, и они остались вдвоем, если не считать чернокожих «танцоров».

– Можно, я пойду? Я больше не играю…

– Это не игра! – властно сказала Ада. – Это твоя проблема, твоя беда. А может, и твоя смерть. На, смотри, запоминай ее!

– На Баскова похожа…

– Она уже забрала твоего парня. Теперь на очереди твоя семья, твоя учеба… И ты сама.

Кате было страшно. Если это и правда сатанисты, то лучше их не злить, а найти способ поскорее сбежать.

– Ладно… Скажите, что я должна сделать?

– Убей ее!

Катя взяла в руки куклу и иглу. В отличие от скептика Ивана, она немного знала о магии вуду. И – немного в это верила.

– Убить куклу? Давайте я лучше выйду и убью хот-дог!

– Нет! – повелительно сказала Ада, и Катя сникла. – Убей ее, или она убьет тебя.

Катя замахнулась иглой сначала так, потом этак. Вонзить ее в куклу не хватало решимости. Отчего-то казалось, что этим она совершит что-то страшное и непоправимое.

И тогда вся эта смуглая танцующая масса сошла со своей площадки и принялась кружить вокруг Кати. Девушка пришла в ужас.

– Я здесь совершенно случайно, – закричала она. – И кукла не моя, забирайте! И иголку тоже. Я и шить-то не умею!

Унган остановился перед ней:

– Эшу говорит, что ты здесь не случайно. Судьба делает поворот, не мешай ей. Ты – только тень Луны. Сделай это! Ты должна.

– Кому я должна? – забыв про страх, возмутилась Катя.

– Не спорь с Унганом, – грозно сказала Ада. – Делай что тебе говорят.

И Катя вновь занесла иглу над куклой. Долго примеривалась…

Но тут в помещение ворвалась Маша. Растолкав танцующих, она пробилась к Кате и выбила куклу у нее из рук.

– Машка?!

– Идем, – подруга схватила Катю за руку.

– А можно?

– Нужно!

Катя боязливо оглянулась. Ада стояла молча с досадливой миной на лице, Унган тоже молчал. Маша посмотрела на него выразительно – так учительница смотрит на двоечника, забывшего дома дневник, – и подруги вышли за дверь.

Маша и Катя шли по школьному коридору.