Олег Мамонтов - Встречи с нимфами

Наверно, именно из-за уязвлённого самолюбия Каморин однажды решился заговорить с ней. Это случилось во время её очередного визита в корреспондентскую комнату, когда она кратко всплакнула и, ни к кому конкретно не обращаясь, сообщила о своей неудаче: ни один из начальников, которым она звонила, не согласился на интервью. При этом она с укором посмотрела на старших коллег, как бы желая дать им понять: это вы создали газете такую репутацию, что со мной, её представителем, не хотят говорить!

Каморин помнил, что подождал, прежде, чем ответить на этот завуалированный упрёк: не прозвучит ли реплика кого-то из коллег? А когда её не последовало, сказал полушутя-полусерьёзно:

– Вы наверняка получите интервью, если не будете тратить время на телефонные переговоры, а сразу явитесь в учреждение. Любой начальник будет рад общению с очаровательной девушкой!

Раздорская молча метнула в его сторону изумлённый взор. Но с тех пор она уже обращала на него внимание. Они стали даже немного общаться, причём первым всегда заговаривал он. Из её скупых ответов на его вопросы он узнал, что ещё в школе она определилась с выбором профессии, начав писать заметки в городскую детскую газету «Весёлая улица», а до прихода в «Ордатовские новости» успела поработать в многотиражке политехнического института…

Вскоре Ксения перебралась в местную редакцию общероссийской газеты «Финансист», после чего, видимо, посчитала, что вышла в «дамки» и что Каморин ей уже не ровня. Когда он случайно встретил её в фойе гордумы и попытался по старой памяти заговорить, она отвечала еле-еле, уклончиво, сквозь зубы, явно не желая более знаться с ним.

Затем он следил за её карьерой только издалека. Из интернета он спустя два года узнал, что она перепорхнула из местной редакции газеты «Финансист» в головной московский офис того же издания, а ещё через год – в пресс-службу крупного столичного банка. На этом последнем месте, спокойном и денежном, она, видимо, собралась осесть уже прочно. Попутно она вышла замуж за ордатовского доцента-историка Вязигина, которого увлекла за собой в Москву. Несомненно, это был тот самый молодой человек, телефонные разговоры с которым в корреспондентской комнате редакции «Ордатовских новостей» она всегда начинала вопросом: «Ты спишь?..» По всей видимости, в ту пору этот интересный для неё, подававший надежды юноша совмещал учёбу в аспирантуре с трудовой деятельностью в качестве ночного сторожа. В Москве она поспешила обзавестись и другими признаками принадлежности к среднему классу: приобрела автомобиль и начала выезжать на отдых за границу, выкладывая фотоотчёты о своих путешествиях в социальных сетях. Вскоре успешная молодая пара обзавелась ребёнком…

«Теперь-то она уже точно вышла в дамки!» – с печальной усмешкой думал Каморин, размышляя о достижениях пронырливой особы. Ему пришла в голову странная и даже почему-то пугающая мысль о том, что Раздорская на протяжении чуть ли не всей своей жизни неукоснительно следовала программе, каким-то таинственным образом заложенной в неё едва ли не в колыбели. Что хрупкая девушка, какой он знал её в самом начале их знакомства, и даже, наверно, она же ещё в бытность школьницей, какой он её не знал, та неведомая девчушка из прошлого, личинка будущей женщины, уже носила в своём сознании чётко определённую программу на всю предстоящую жизнь. Что ещё ребёнком она замыслила и получение журналистского образования, и замужество с молодым доцентом, и попадание в пресс-службу столичного банка. Что на протяжении многих лет, начав с заметок для «Весёлой улицы», написанных крупным детским почерком на листах из школьных тетрадей, она реализовывала этот замысел превращения из маленькой девочки-провинциалки в преуспевающую столичную даму настойчиво и неотступно, без единой ошибки, не теряя ни одного года.

В этой удивительной целеустремлённости Каморину почудилось что-то сродни явлениям из мира природы. Вот так же малёк лосося, только что вылупившийся из икринки, уже наделён знанием всего предстоящего ему жизненного пути: сначала из родной реки в океан, а спустя несколько лет, через многие тысячи солёных миль – назад в пресную заводь, для продолжения рода…

После долгих раздумий он решил, что Ксения с её упорством и ярко выраженной витальной силой является просто-напросто типичной нимфой – юной человеческой самкой, обуянной мощным стремлением к продолжению рода. Только реализуется оно в данном случае не преимущественно через секс, как это чаще бывает у других нимф, но прежде всего в борьбе за высокий социальный статус и материальный успех во что бы то ни стало. И в принципе в этом нет ничего удивительного. Бежняжку только несколько сильнее обычного терзает беспокойство, знакомое каждой девушке, которая мечтает о создании семьи и сознаёт, что время для неё идёт быстрее, чем для её сверстников мужского пола. И разве не эта её витальная сила, которую он сразу почувствовал, оказавшись рядом с ней, привлекла и заворожила его?