Андрей Фёдоров: Уроки английского

Какой у вас был самый нелюбимый предмет в школе? Быть может, физкультура? Или труды? Математика? Скорее всего… Химия! Да, да! Химия! Какой ещё другой предмет может бесить больше, чем тот, который ты не понимаешь сильнее всего? У многих при виде химических формул глаза на лоб лезут. Но в школе всё это были цветочки. Ягодки – это когда нужно расписать название вещества типа ДДТ Дихлордифенилтрихлорметилметан, например, если языком науки. А свой обывательский такими наименованиями веществ не раз сломать успеешь. А если ещё вспомнить химическую формулу… Крыша поедет!

Но лично у меня сложность самого предмета никогда отвращения не вызывала. Важно больше, какой учитель читает материал. Если он хороший и отношения с учениками у него нормальные, то даже самый сложный предмет вытянуть на тройку можно без проблем. А вот если контакта нет и химическая связь не складывается, то хоть убейся в попытке постараться, но знаний никаких не получишь. Да и желание, если и было с самого начала, то довольно быстро пропадёт после первых неудач в попытке прогрызть гранит науки.

Так и вышло с моим учителем английского языка Савиной Натальей Ильиничной. Как бы строга ни была, например, Лилия Александровна, какими бы сложными ни казались мне химия или физика, ненавидел я больше всего уроки английского, от которых меня воротило тогда, воротит при воспоминаниях и сейчас. Притом, не сказать, что в отличие от Лилии Александровны она выглядела плохо внешне. Голос – приятное, невысокое и не низкое сопрано, из одежды всегда строгие платья, короткая, но пышная стрижка, а полнота была не такой уж и выразительной, чтобы отвращать. Но за приятной внешностью и прямо таки нежной улыбкой скрывался, лично как по мне, настоящий тиран.

Правда сразу стоит отметить, что в моей нелюбви к английскому по большому счёту учитель не особо и виноват. Иностранные языки вообще все в принципе мне давались тяжело, ведь помимо английского, уже будучи студентом, я учил ещё французский и латынь, так что свои способности к полиглотству знаю. Правда, если по-английски пока что ещё помню многие слова и способен перевести на слух простые речевые конструкции, то на занятиях по французскому я вообще в ужасе пребывал, еле усваивая хоть что-то на самом примитивном уровне. После убедился лишь в том, что лучшее время для начала изучения нового языка – второй класс школы, когда нам и начали преподавать уроки английского. А своё убогое знание иностранных языков до сих пор люблю оправдывать тем, что прочитал в одной из книжек: мол, Наполеону Бонапарту при обучении иностранные языки тоже плохо давались, но это не помешало ему всю Европу на колени поставить. А Джон Толкин – признанный профессор лингвистики, вон, эльфийский язык сочинил с нуля, а русский так и не осилил, хоть и пытался. Правда ли про Наполеона или нет, не знаю, но для оправдания эта история, как и факт из жизни Толкина сойдут.

В своё же время, начиная изучать английский уже со второго класса, я вообще не ожидал, что так с ним обожгусь в итоге. В первые годы всё давалось довольно просто, а мы только слова заучивали и учились составлять простые предложения в настоящем времени. Наталья Ильинична каждое утро встречала нас лучезарной улыбкой, всегда в приподнятом настроении. Всё в целом было неплохо, но для подстраховки мне даже вполне себе хорошего репетитора наняли, посему результаты должны были стать ещё лучше.

Но не станут. С самого начала мне репетитор так и говорила:

– Учи неправильные глаголы. Потом проще будет.

Говорила мне она это ещё до того, как заставили в школе учить этих самых «неправильных пчёл». В тот же вечер я посмотрел на список глаголов и подумал: «Да ну его к чёрту этот английский…» Мысль эта стала пророческой и к шестому классу школы воплотилась в реальность. К тому времени я перестал что-либо понимать, а первые несколько изучаемых нами из шестнадцати времён приводили меня то в ужас, то в бешенство. Ведь вот есть русский язык: у него настоящее, прошлое и будущее время. А в английском их целых шестнадцать! Вот куда им столько? «Они их на зиму засаливают что ли?» – рассуждал я в свои двенадцать лет. И то, что глагол в английском языке с учётом времён куда более информативен, чем в русском языке даже без контекста, я в это даже вникать не хотел. Я русский! Живу в России, покидать Родину никуда не собираюсь, так что на иностранных языках мне шпрехать не к чему!