Павел Бутяев - Зимний Страж

Капли пота медленно текли по моему лицу. Дорога выдалась тяжелой, я устал уже на полпути. Дом, возле двери которого я стою, казалось, смотрел на меня и прожигал меня своим взглядом, будто бы шептал: «Зайди внутрь!». Ну а что мне еще оставалось делать? Нужно где-то согреться. Я поднял взгляд на покрытую толстым снежным слоем крышу и обратил внимание на белый дымоход, а точнее на дым, выходящий из него. Значит кто-то есть внутри – это мое спасение. Но что если это те самые существа, что если они заманили меня в ловушку, может быть это их логово? Но даже если так, то тогда мне уже не спастись, вероятно, они уже знают, где я, чуют мой запах, они уже готовы. Я стал медленно поднимать свою бледную, окаменевшую от холода руку, переводя взгляд то на нее, то на тяжелую дверь, передающую тепло, но в то же время, давящую на меня своей особой, страшной энергией, собрался с силами и… Я передумал. А вдруг там человек? Вдруг он встречался с этими существами? И он может подумать, что это снова они, так что лучше войти просто так, без стука. Глупая мысль, но больше идей у меня нет. Моя рука потянулась к дверной ручке и ловко, но тихо повернула ее. Раздался щелчок, означавший открытие двери. Я стал медленно открывать дверь, впуская в теплую избу холод и жуть темного леса, его духов, обитающих в воздухе, которых мы не видим.

В доме было тихо, только дрова в камине потрескивали слегка. В одной из комнат, озаряя все, что стояло рядом, горела свеча. Я медленно и осторожно начал приближаться к открытой комнатной двери, готовясь стать жертвой нападения неизвестного существа с минуты на минуту. Мои руки сами, без моей воли, потянулись к стене, опираясь на нее, как будто я сейчас упаду. В глазах все помутнело, я не мог различить ничего – что же это? «Это страх» – прозвучал в голове ответ, но кто мне его дал? Я почуял, как по моему телу бежали тысячи маленьких, как снежинки, насекомых, они вот-вот меня съедят, но, к счастью, это всего лишь мурашки. Я сам того не заметил, как приблизился вплотную к дверному проему и медленно начал проходить через него, как через портал, ведущий в бездну. Я наступил на скрипучую доску, издавшая мерзкий, тонкий, громкий звук. Я издал шум, теперь я встречусь лицом к лицу со своим страхом.

«Стоять! Кто здесь?» – вскрикнула старым, окаменевшим от страха и всего пережитого голосом старуха. Она резко подняла ствол винтовки, точно прицелившись в меня, стоявшего в проходе. В этот момент я мог разглядеть ее лицо: все в шрамах, а на глазах повязка, страшно представить, что под ней спрятано. Вдруг она снова крикнула, на сей раз уверенно, со злостью: «Кто таков? Еще раз повторяю!» Мой рот, как будто бы сам открылся, и я издал жалкие звуки, собранные в слова и предложения: «Я прохожий, обычный человек. Там на улице сильный ветер, а я в лесу заблудился, вот и набрел на вашу избу». Ствол оружия все продолжал смотреть на меня, готовый в любой момент произвести смертельный выстрел, покончить со всем, что было в моем прошло и ждало меня в будущем – прекратить моё бессмысленное существование. «Чем докажешь?» – с недоверием, но уже более человечным голосом сказала старуха. А я все ждал момента, когда она произведет то самое движение пальцем, которое погубило множество людей, когда ружье издаст громкий, оглушительный выстрел.

– Я и не знаю, как доказать. Я даже не знаю где я.

– Неместный?

– Нет, я здешний, говорю же, там пурга, идти невозможно, а мне в деревню надо.

– И зачем это вдруг в деревню надобно ходить?

– Ну, у меня там дела, много дел.

– Не очень верится, обычно жители деревни не ходят в лес, особенно в такую погоду, а те, кто в лесу проживает, и видеть деревню не хотят.

– Почему это?

– Давно уже всем известно, что все в деревне – эгоисты, только о себе думают. Я давно в этом убедилась, да и ты, мне кажется, неглупый, сам должен это понимать.

– Я лесник, мне всегда все в деревне помогали, без них, я бы не выжил, наверное.

Старуха стала медленно опускать ружье. Я почувствовал то, что, по моему мнению, чувствует человек, только что ждущий своего приговора, нервно смотрящий на остро заточенный топор палача, уже готов принять смерть, но тут палач отходит, дарит жизнь, и первое, что сделал этот человек – глубоко вздохнул, дабы почуять запах жизни, запах свободы. Я взглянул на оружие, оно было невероятно красивым: цвета дерева, с позолоченными вставками с узорами по бокам. Языки пламени из камина сияли, поблескивали на гладкой, чистой, как безоблачное небо, поверхности ружья. Мое вовсе не такое: сколы, царапины. После недолгого молчания старуха задала новый вопрос: