Дмитрий Агафонов - Плавник. Непутевая повесть

– Привет, Пен! – бодрым голосом прокричал я.

– Привет.

– Я долетел!

Молчание.

– Лоп-пи? – рискнул я назвать ее этим вариантом имени. Так ее звали в детстве, и сейчас она не всегда в восторге от такого обращения.

– Я… я не думала, что ты сбежишь вот так. Устроил пантомиму и укатил на год?

– Я думал… мне показалось… Да нет же, я не сбежал!

– Уверен?

– Да! Хочешь… – я чуть было не сказал: «прямо сейчас полечу обратно», но только от самой мысли о самолете меня передернуло. —Хочешь приехать ко мне?

Конечно, она не хочет, но вода камень точит.

– Микаэль, мне нужно идти работать. – После паузы все же добавила: – Позвони, как устроишься.

На этом она отключилась. Микаэль. Именем отца она пыталась называть меня, только когда обижалась. Может, я и сглупил, уехав. Но теперь останавливаться уже нельзя. Только вперед. Новый план: я возьму машину прямо сейчас и к утру буду в Рованиеми. А там уж Олли проснется и все мне объяснит по телефону.

Теперь работал только один прокат. За оранжевой стойкой, украшенной издевательским слоганом «Почувствуй движение», сидела слишком красивая для ночного аэропорта темноволосая девушка в белой блузе и фирменной оранжевой жилетке. Она увлеченно играла в телефон и не сразу обратила на меня внимание. На ее бейджике значилось имя: «Туули». Оставаясь некоторое время невидимым, я беззастенчиво разглядывал ее. Стройная, даже худощавая, с тонкими руками и длинными ловкими пальцами, гоняющими электронный мяч, она… Резко вздернув голову, Туули поспешно отложила телефон. Я в свою очередь вскинул ладони вверх, мол, все нормально, не парься. Несмотря на позднее время и скорое закрытие сервиса, Туули уделила мне максимум внимания. Взяв мои права, она скрупулезно начала подбирать машину, исходя из возраста, стажа, багажа, количества пассажиров, предпочтений по цене и трансмиссии. Потратив на это анкетирование неспешных пятнадцать минут, она предложила отличный вариант в виде «Фольксвагена-Поло» с автоматической коробкой передач за семьдесят два евро в сутки. Стоило, конечно, дороже, чем у нас.

– И последний момент, мистер Чайлдз. Возвращаете автомобиль в наш пункт проката, ведь так?

– Нет, хотел бы вернуть в Рованиеми.

– Ту-у-у-о-о-та, – протянула Туули, щелкая мышкой. – Минуточку. Еще минутку. Да, можно оставить машину в одном из наших пунктов в Рованиеми. Стоимость проката составит триста сорок девять евро.

– Это за неделю, полагаю?

– Нет, это за сутки, – беспристрастно ответила девушка.

В ее расчеты явно закралась какая-то ошибка.

– Это же в пять раз дороже, чем было! Вы можете проверить?

– Минутку, – она снова защелкала мышкой. – Еще минуточку. Да, я проверила. Это дороже в четыре целых восемь десятых раза. Не в пять.

Она дружелюбно улыбалась, хотя смотрела при этом мимо меня. Я пытался подсчитать, стоит ли мое рвение таких денег. Наконец, убедив внутреннего бухгалтера, я согласился, надеясь, что и Джейсон будет таким же сговорчивым, когда получит отчет по карте.

Спустя еще десять минут одетый в футболку, джинсы и шапку, с сумкой в одной руке и ключом от машины в другой я впервые за последние сутки покинул аэропорт. Выйдя на улицу, остановился и вдохнул полной грудью. Горло обожгло так, что я зашелся кашлем, а глаза заслезились. Что это за воздух такой, почему он обжигает? Да так, что из меня валит дым! Пока я учился дышать этим убийственным воздухом, тело забило мелкой дрожью. Потом я понял. Конечно, мне знаком холод, все-таки Тихий океан это вам не горячая ванна. Теперь же я познакомился с морозом.

Добежав до машины, я забрался в нее в надежде поскорее согреться. Но кресло было изо льда. Бороться с дрожью уже не получалось. Я завел двигатель и выкрутил кондиционер на максимальный обогрев и самый мощный обдув. Но вместо долгожданного тепла в меня ударила струя еще более холодная, чем воздух в машине. Я готов был заплакать, но боялся, что из-за слез мои глаза превратятся в ледяные шарики. Тут в очередной раз мысль догнала тело. Ведь у меня с собой гидрик! Наверно, со стороны это казалось странным, но я стал поспешно раздеваться. Стянув с себя одежду, вибрируя как холодильник, попытался втиснуться в гидрокостюм. В небольшой машине это оказалось провальной миссией. Я крутился и так, и эдак, сползал с кресла, изгибался дугой, снова влезал на кресло и вставал на колени, почти упираясь задницей в лобовое стекло, но сухой неопрен не хотел налезать. Обессилевший, я плюхнулся на сиденье и тут обнаружил, что не дрожу. Да и кресло было теплым. Я, не веря своему счастью, провел рукой перед центральными дефлекторами, и ее обдало горячим воздухом! Спасен! Я стянул с лодыжек гидрик и оделся. Хотел было уже двинуться в путь, но остановился и посмотрел на костюм, лежащий на пассажирском сиденье. Нет уж, Снежная королева, больше ты меня не застанешь врасплох. Я заглушил мотор и, схватив гидрокостюм и джемпер, отправился обратно в аэропорт. В очередной раз пройдя контроль, забежал в ближайший туалет. К счастью, он был пуст. Молясь, чтобы таковым он и оставался, я разделся, оставшись в одних только трусах. Включил теплую воду и стал растирать себя. Когда тело стало влажным, потянулся к дозатору жидкого мыла. Тот плюнул куда-то мимо меня и на этом иссяк. Повезло, что рядом был еще один, полный тягучей зеленой массы. Я выдавил обильную лужицу себе в руку и стал размазывать по телу, делая его скользким, зеленоватым и с ароматом яблока. Безусловно, это далеко не лучший способ надевать гидрокостюм, скоро мыло засохнет коркой, и тело будет чесаться под неопреном, но лучше уж так, чем дрожать от каждого дуновения ветра. Как следует смазав себя, я проделал то же самое с внутренней частью костюма и стал его надевать. Мои мольбы явно были услышаны, потому что на середине процесса в туалет вошел пожилой мужчина. Он уставился на меня, а я на него.