Мариша Кель - Жуткое дальнодействие

В лавке наступил обеденный перерыв, и хозяин любезно предложил мне составить ему компанию. По его словам, ему редко приходилось встречать занимательных собеседников, и он никак не хотел отпускать меня.

Беспорядочные тонкие волосы стояли серебряной шапкой над головой старика, и каждый раз, когда он утвердительно кивал, они покачивались в такт кивкам.

– Вы, мой друг, хотите поймать страх за хвост? – трясущимися руками, стараясь быть аккуратным, он разлил густую заварку по стаканам и, окончив свои хлопоты, сел напротив меня.

– Полагаете, только в момент гибели живое существо способно на подобную эмоцию? – я поднес к губам дымящийся чай, сделав обжигающий глоток.

– Я не могу это утверждать наверняка, – развел руками старик. – Но вот что я скажу…

Он громко отхлебнул из своего стакана, прежде чем продолжить:

– Вы не с того конца беретесь, как говорится. Вас увлекла идея, и вы пытаетесь ее прочувствовать и ощутить, но нам не дано испытывать истинные эмоции по желанию. Их порождает момент неожиданности.

– Что может быть неожиданней гибели? – спросил я.

– Верно. Ничего, – шапка седых волос качнулась. – Но вы пытаетесь понять и воссоздать эмоции, а это и называется «не с того конца». Все гениальные вещи потому и гениальны, что правдивы. Создателям не пришла первой на ум «идея». Первым было эмоциональное потрясение, которое и породило ту или иную идею.

– Хотите сказать, что все шедевры рождены от сильнейших эмоций?

– От сильнейших потрясений душ, – вновь утвердительно кивнул старик. – Гибель на эмоциональном уровне можно ощутить и при жизни.

– И продолжать жить, – подтвердил я.

Бесцветные глаза собеседника блеснули, наполнившись невысказанной болью. Он отвел взгляд.

– А впрочем, я не прав, утверждая, что вы не знаете, за что взялись, – утерев глаза пальцами, устало выдохнул он. – Все самое страшное живет в нас самих. И только мы сами способны разглядеть. Кену Карри [3] Кен Карри – шотландский художник, вызывающий своими картинами, по мнению автора, самые жуткие эмоции. это удалось особенно хорошо, на мой взгляд.

– Галлоугейтское сало [4] Название картины можно перевести как «Галлоугейтское сало». Gallowgate Lard (Автопортрет). 1995. Художник – Кен Карри родом из Глазго, Галлоугейт. , – одобрил я.

Старик был абсолютно прав. При написании портрета Карри добавлял в масляные краски пчелиный воск, отчего человеческая кожа на холсте выглядела почти натуральной, как и ужас зрителя, оказавшегося перед этим полотном.

– Он был последователем Бэкона [5] Фрэнсис Бэкон – английский художник-экспрессионист, мастер фигуральной живописи. Основной темой работ художника являлось человеческое тело, в жутких и диких образах. , – произнес я лишь для того, чтобы показать собеседнику свое знание.

– Эстетика ужаса использует самые жуткие и дикие образы. Человеческое воображение способно породить многое, но реальность куда страшнее выдумок. Искусству надлежит не только вдохновлять и наполнять душу светлыми эмоциями, иногда оно пугает, идеально отражая черноту внутри нас, способную разрушить разум неподготовленного зрителя. Обыватели и не особо вдумчивые называют подобное сумасшествием, и часто это действительно так. Гениальность всегда граничит с расстройством разума. Бэкон и Мунк освобождались в крике [6] Автор имеет в виду картину Эдварда Мунка «Крик» и работы художника Фрэнсиса Бэкона. . Кто знает, чем обернется у вас. Найдите свою рану и свой собственный страх.

Я прислушался к его совету.

Прямоугольное зеркало отражало меня во весь рост. Мастихины и кисти, холсты различных размеров, акриловые и масляные краски – все это в неимоверном количестве теперь заполняло мою комнату. А в самом центре стоял новенький мольберт-тренога.

Орудуя попеременно то мастихином, то кистью, я покрыл часть холста плотными, кроющими мазками, создавая рельефность. В палитре я не нуждался, так как всегда четко чувствовал цвет, создавал необычный переход оттенков. Вязкая, густая краска превосходно ложилась плотными фактурными мазками сразу на холст. На него, по всем правилам, я предварительно нанес грунт, чтобы воспрепятствовать вытеканию масла из красок, обеспечить лучшее сцепление красочного слоя с поверхностью холста и придать основанию определенные фактуру и цвет. Теперь я, пытаясь смягчить и затемнить глубокий пурпурный оттенок, накладывал мастихином густые, непрозрачные мазки так, чтобы вышележащий слой полностью перекрывал подлежащий. Такой способ придавал картине особый стиль. Яркое пурпурное безумие, спрятанное под пастельным здравым смыслом. Замедленное просыхание нижележащих красочных слоев выдумки и воображения как применение в качестве связующего вещества с действительностью. Верхний слой тут – здравый смысл, а пурпурный – выдумка и воображение.