Ермаков Михаил - Rehab. Реабилитация

– Нам до конца. -Серега шел не спеша. – Тут толчок и душевая. Наша комната вот там, в углу справа. Прямо – это женская. Тебе повезло, вдвоем жить пока будем. У нас комната вообще на троих только. Раньше типа «VIP» была и, говорят, стоила отдельных бабок. Но я не знаю, правда ли. Заходи.

Он толкнул дверь. От ручки к ручке с двух сторон была намотана тряпка, чтобы дверь закрывалась плотнее. Комната показалась мне уютной, три полуторки, шкаф, сервантик с антресолью и три тумбочки. Ну точно как в лагере.

– Ну вот. Я там сплю. —мой теперешний сосед указал на кровать слева у окна. —Выбирай, либо эта у входа, либо напротив меня.

– Я там буду. —сказал я и шагнул к кровати справа.

– Я пойду вниз, обед доем. Девчонкам скажу, чтобы белье постельное тебе постелили. Потом группа у нас после обеда, тебе можно не ходить пока. Дело твое. Вечером расскажу все подробнее. Если захочешь поесть, спускайся вниз, я или ребята подскажут, что да как. —он посмотрел на часы и исчез за дверью.

Я оглянулся еще раз, повесил джинсовку в шкаф и вышел в туалет. Гул внизу не затихал. Громкий звон чашек и тарелок говорил о том, то их трапеза подходит к концу. «Через 10 минут группа уже!» – прокричал кто-то неприятным и писклявым женским голоском.

И как я подписался на это дерьмо? Зачем пообещал мамке? В голове крутились неприятные мысли о предстоящих двух днях нахождения в столь чудном учреждении, пока не настанет смена Антона. Еще не зайдя в уборную, я заметил, что на всех окнах, где стояли стеклопакеты, не было ручек и рамы соединены между собой железными пластинами, которые были прикручены шурупами. На некоторых окнах, где рамы были деревянными, установлены решетки. Вот уж точно, реабилитируют в таких условиях, наверное, по полной.

Вернувшись в комнату, я заметил, что постель уже была заправлена. Странно, меня же не было всего минут пять. Оперативно. Оглядевшись, я не увидел ни души. Снизу донеслось: «Боже, дай нам разум и душевный покой…». Да еб твою мать, точно секта. Тут еще и религию пропагандируют. Не, вот это точно не для меня. Я снял джинсы, забрался под одеяло и уткнулся в потолок. Ко мне еще не пришло осознание того, где я и как вообще тут все происходит. Ну да ладно, через два дня свяжусь с мамкой и либо в другую реабилитацию, либо дома завязывать буду. Как же я ошибался…

Проснувшись, я посмотрел на часы. Полдевятого вечера. Я надел джинсы, вышел из комнаты и спустился вниз. Навстречу пробежала девчонка, похожая на «мультяшку». Нездоровая и натянутая улыбка, как будто никогда не сходила с ее лица.

– Приветик! -бросила она мне и поднялась наверх.

– Привет. -сказал я, и узнал тот самый писклявый голосок, который днем кричал снизу.

Весь народ кучковался в малюсенькой комнатке. Судя по мебели, это была кухня. Люди стояли плечом к плечу, кушали то ли печенье, то ли булочки.

– Привет! -услышал я за спиной. – У нас чай перед отбоем. Попей, брат. Меня зовут Алик.

Я повернулся и увидел перед собой паренька кавказкой внешности. Мы пожали друг другу руки.

– Привет. Я курить хочу. -сказал я.

– Сейчас сходим, брат. Ключи возьму. -ответил он и прошел в комнату, где меня принимали.

Стоя у порога кухни, я визуально изучал местный контингент. Вот взрослый дядька, в отцы мне годится, сидевший у стенки и смотря сквозь всех присутствующих. Мой сосед Серега, смеющийся с какой-то девицей. Так и не скажешь, что здесь все алкоголики или наркоманы.

– Пошли. —отвлек меня Алик.

Он открыл ту самую злосчастную дверь, порог которой я сегодня переступил на свою голову. Мы спустились по лестнице и он с пульта открыл ворота в гараж.

– Зайди туда, там кури. Чтобы другие не смотрели. А то им тоже хочется. —улыбнулся он и протянул мне открытую пачку и зажигалку. Я вытянул две штуки, одну незаметно положил в карман, вторую прикурил.

– А ты здесь как? -затянувшись горьким дымом «Винстона», выдохнул я.

– Наркотики, брат. Героин. -ответил Алик и цикнул. – Страшное дело.

– Да уж. А у меня вот синька. Сам собирался приехать, да мать решила раньше меня сдать. Вот и привезли.

– Я знаю. Говорили. Я старший дома здесь. Ты на группы ходи, помогает, правду говорю. Я уже два месяца тут, интересно. Много узнал. По программе идти надо.

– Да не совсем я в это верю! Слушай, а у вас здесь молятся что ли еще? Заметил икон много там висит. —спросил я.

– Да. Но это по желанию. Никто не заставляет. У нас своя молитва. Это дело каждого. Привыкнешь.

– Не, я здесь оставаться не хочу. Я Антону уже сказал, пусть звонит моим, чтобы на другую реабилитацию поехать. А то курить нельзя, звонить нельзя, не мое это. Вроде навстречу пошел, говорит зайти в следующую смену. —я докурил, кинул бычок в ведро, и добавил: – Пошли!