Трейси Лар - Женщины. Ню

Ей было неприятно дотрагиваться до сырой плоти – ведь люди тоже состоят из плоти и крови. А что, если бы эволюция пошла не тем путём, и мы бы оказались пищей для животных. И они бы готовили человечину с такой же изобретательностью, как мы научились готовить их плоть, кровь, мозги, желудки, языки, печень, почки, крылья, и даже копыта и хвосты. И они бы писали кулинарные книги и придумывали праздничные блюда – какой-нибудь «младенчик табака» или «блондинка под шубой», и продавали бы парную, копчёную, варёную, жареную и запечённую человечину.

Вера не была воинствующей вегетарианкой – она понимала, что человека невозможно убедить, пока он не готов – он сам должен прийти или не прийти к осознанию того, что для него важно и ценно. Она сама была не идеальна и изредка позволяла себе есть братьев наших меньших, но всегда выбирала наименьшее из возможных зол – рыбу или птицу вместо млекопитающих; она никогда не покупала целое животное, так как просто не могла смотреть им в глаза и расчленять их холодные безжизненные тела. Если рыба – то аккуратный прямоугольник филе, который не похож на рыбу, если курица – то грудка или ножка. Правда, в последнее время она даже стала задумываться о переходе только на ножки, следуя логике, что без ножки курица может жить, а без грудки – никак.

В общем, всё шло своим чередом, и никого ни к чему не принуждая, Вера потихоньку становилась вегетарианкой. Ей было вкуснее есть овощи, злаки, крупы, фрукты, зелень – это была еда, несущая радость и лёгкость, а не чувство вины и тяжесть в желудке. Вера верила и надеялась, что и она сама, и все люди и звери на Земле постепенно и сознательно станут вегетарианцами. Её кумиром был слон – если он может быть таким большим и сильным и жить так долго на вегетарианской диете, то чем мы хуже?

Катерина была ласковая, белая и пушистая, пугливая и независимая, как кошка. Она любила гулять в одиночестве, ходить в кино, театр и на концерты одна, путешествовать самостоятельно, чтобы никто не портил ей отдыха требованиями пойти куда-то или сделать что-то, что ей неинтересно. Ей не нужна была компания. Ей хорошо было самой с собой.

Но Катерина не была отшельницей, она любила жить среди людей. Люди ей нужны были как воздух, который вокруг, но которого не видно. Её устраивали люди, которые не лезут в душу и не набиваются в друзья. Она избегала толпу, но любила наблюдать за людьми.

Она любила своих подруг, родственников, мужа, но принимала их как лекарство – дозированно. Она быстро уставала от общения, от проявлений любви и заботы, от привычек, правил, требований и компромиссов совместного проживания. Передозировка делала её нервной, раздражительной, и ей хотелось от всех убежать, уехать, улететь и побыть одной, перезарядить батарейки, послушать себя, а не других. Но такие паузы были недолгими – она опять скучала по любви, дружбе, общению, заботе и возвращалась к людям, но всегда оставалась кошкой, которая гуляла сама по себе и делала, что ей вздумается.

Меня нет. Я иллюзия. Я всем кажусь.

Маме я кажусь маленькой девочкой (это в мои-то 40 с хвостиком), которую надо воспитывать и учить жить.

Мужу я кажусь умной и красивой, но немного сумасшедшей и истеричной.

Подругам я кажусь всем разной – кому-то депрессивным нытиком, кому-то смелой и жизнерадостной, кому-то странной.

Кому-то кажется, что у меня очень интересная жизнь: сегодня здесь, завтра там.

Незнакомым я тоже всем кажусь по-разному: то ухоженной и элегантной, то неряшливо-небрежной в стиле casual, то утонченной и пахнущей дорогими духами, то взмыленной и пыльной.

Сегодня я кажусь знакомым и незнакомцам в России, завтра в Америке, через год я уже кажусь всем в Англии, а через два – где-нибудь во Франции или на Канарах.

И на работе я всем кажусь: то учительницей, то уборщицей, то продавщицей, то офисным работником. Вот бы ещё казаться космонавтом или писателем!

Иллюзией быть очень хорошо скажу я вам: не надо самоутверждаться, доказывать какая ты на самом деле. А никакая. Всегда разная, потому что тебя нет. Ты – иллюзия.

Многие люди мечтают иметь шанс вернуться в прошлое, чтобы что-то изменить или исправить. Полина тоже мечтала вернуться в прошлое, но не затем, чтобы что-то изменить, а затем, чтобы в нём остаться. И, в отличие от многих, она мечтала вернуться не в свои восемнадцать лет, а в свои двадцать семь.