Юрий Тубольцев - Афоризмы, миниатюры. Абсурдософия

© Юрий Анатольевич Тубольцев, 2022

ISBN 978-5-0059-0088-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нет места для спора под облаком дезинформации.

Шаблоны языка опережают мысли.

Не делай существо объектом для несущественного, а то сам превратишься в прихоть несуществующего.

Есть вещи, которые зеркалу не хочется отражать. А надо. Ибо иначе оно превратится в стекло.

Что бы ты ни искал – обязательно сразу найдешь потерянный кем-то стыд.

Почему всё бесчеловечное в человеке – это тоже человеческое?

Я сделал все зеркала вокруг из шоколада, но они стали очень горькими, поскольку в них отразися я.

Из чужих ошибок соткан мир, из своих ошибок ты создаешь параллельную вселенную.

Человек может договорить только то, что он недодумал.

Курица, мечтающая сбежать с птицефермы – в душе орел, но если она сбежит – то пойдет орлам на завтрак.

Пластинка заедает всегда на самом важном месте, ведь иголку постоянно ставят именно на него, превращая в бессмысленную вечность на аршине пространства.

Авторская воля есть даже в математике.

Человек – не кукла, а кукольный театр в одном лице.

Мир – это конструктор, из которого человек собирает свою личность, но у каждого всегда есть как минимум одна недостающая деталь и, чтобы её найти, надо шагнуть в параллельный мир.

Если обстоятельства не преодолимы – преодолей своего двойника, который не может их преодолеть.

На всякого великана найдется больший, все мы задуманы карликами и великанами одновременно.

Если не встраивать сущность будущего в сию-секундное, будущего не будет.

У хорошего критика всегда отсутствует критическое мышление.

Когда адские мысли приходят к обитателям рая, они их прячут глубоко в себе и рай об этом не догадывается.

Мир – это не совместимая с человеком подшивка слоёв пустот, в которую человек себя зашивает и опустошается, зашивает и опустошается.

Человек, который одолжил счастье, никогда не попадет в долговую яму.

Не смотри правде в глаза – окосеешь, ибо правда многослойна.

Дарвин от других ученых отличался величиной разума… привет обезьянам!

Молот постоянно выковывает из человека обезьяну, а человек помимо своей воли постоянно из обезьяны выплавляется.

Чтобы максимально проявить свою животную сущность, обезьяна должна стать человеком, но у нее это никак не выходит.

Историческую точность можно достичь, только приняв её неточности.

Нет и не может быть темы, которую афорист не сможет афоризмить, но вся литература подтверждая это, не догадывается, что это значит: жизнь изначальный афоризм, который неафорист не видит, а афорист не распознает.

Плох тот рукав, которым нос не вытирают.

Не надо интерпретировать, ибо всё всегда не так, как кажется на первый взгляд.

Если ты срезаешь угол думая, что создашь совершенный круг – не надейся. Круг может быть дан только свыше, а твоя участь только крамсать его и делать углы.

Только то несомненно, что регулярно подвергается сомнениям не развитых масс.

Присутствие безрезультатности лучше, чем отсутствие результата, за исключением одного «но»… результата уже никогда не будет.

Динозавры вымерли, потому что камень, упавший с души Адама, после того как он сблизился с Евой, изменил ось Земли. И только потом уже ему по башке стукнуло яблоко змея искусителя и он это объяснил притяжением.

***

Во что уткнулся – в то и тычь, добьешься своего, достигнув глубины, а там и пустота не за горами.

***

Если к тебе ласкается кошка – значит тебе душу выгрызли крысы.

***

Не катись туда, куда катит – катись туда, где прокатит.

При постепенном превращении круглой земли в плоскость, мы становимся тестом для друг друга съедания и самопоедания, ибо хоронить будет некуда..

Если ты закопался на Марсе, много где можно откопаться, но, если ты откопаешься на Земле, то опять скоро закопаешься на Марсе. Выскользни из этого рокового круговорота – другие планеты ждут тебя.

Я убил в себе Достоевского и вновь реинкарнировася в Толстого и теперь не могу понять: я ли убил Достоевского или Толстой его убил во мне. Но если его во мне убил Толстой, а не я, то я и не Достоевский и не Толстой. Кто ж я тогда?