Владимир Александров - Любовь моя, разведка!

Поэтому Ион ничего про пророка не знал и предметом не владел. Тем не менее, ему стало слегка досадно, что девушка знает что-то, чего не знает он. Ион немного замялся, но Цветана быстро пришла ему на помощь:

– Давайте на этом и остановимся, – произнесла девушка. – Я хочу знать о Вас только одно – что Ваше имя Ион. Только имя. Больше не рассказывайте о себе ничего. Я полагаю, это наш единственный вечер, более мы наверняка не встретимся. И в моей памяти Вы останетесь как просто приятный прохожий, которого зовут, как библейского пророка с непростой судьбой. Так интересней! К тому же это придает нашей случайной встрече флер романтичности. Таинственный незнакомец, вышедший из ниоткуда и исчезнувший в никуда.

Специально для охмурения женщин майор располагал массой заготовок вранья о себе. Он выступал то кинорежиссером, водившим знакомство с Витторио де Сика, Бернардо Бертолуччи, Софи Лорен и Марчелло Мастроянни, то писателем, то секретным, особо опекаемым властями, инженером. Выбор образа зависел от объекта, которому, точнее – которой, эта легенда вкладывалась в уши для создания необходимого ореола своей личности. То, что Цветана не захотела о нем ничего знать, Понару воспринял с облегчением – перед ним сидела умная, образованная и загадочная женщина, которая – вполне возможно – и сама знакома с Бертолуччи или де Сика. Тогда позору не оберешься.

– Вы столь же романтичны, как и прелестны! Что же мы сидим просто так? Мы же в ресторане, где не только исповедуются незнакомцам, но и отдыхают! – непринужденно сменил тему Ион. – Давайте закажем вина, чтобы отметить нашу случайную встречу. Вы не против?

– Я уже пью джин с тоником, этот коктейль очень кружит голову, – сказала болгарка, поглаживая запотевший хайбол с коктейлем своими маленькими изящными пальцами. – Мне кажется, я уже и так немного пьяна.

– Ну, это не страшно, это только аперитив, – Понару уверенно взял алкогольную тему в свои руки. – Вы не против бутылочки местного сухого белого вина? Румынские вина, особенно белые, очень неплохие. Вы пробовали уже какое-нибудь?

– Нет, не доводилось.

Понару подозвал рукой официанта:

– Любезный, будь так добр, какое самое лучшее из румынских вин у вас в наличии?

– Очень рекомендую «Котнари».

– О, чудесно! Вы знаете, – обратился Ион к Цветане, – Румыния – это латинская страна, которая по какому-то географическому недоразумению попала в славянское окружение. На самом деле мы очень близки к Италии и Франции. Буквально во всем, в том числе и в виноделии. Вино «Котнари» обязательно нужно попробовать. Уверен, что Вам понравится.

– Ну что же, давайте. Гулять так гулять!

Понару сделал заказ:

– Любезный, бутылочку охлажденного «Котнари» и что-нибудь легкое к вину.

– Сию минуту, – ответил официант и исчез. Через две минуты прохладный напиток уже был разлит в бокалы.

Майор спросил, поднимая свой фужер:

– Цветана, а почему Вы сказали «гулять так гулять»? Что празднуем?

– Да нечего мне праздновать, – ответила она. – Я говорила, что у нас с мужем идет что-то не так. А с недавних пор и того хуже – я стала чувствовать, что он мне изменяет. Доказательств нет, да я и не опустилась бы до того, чтобы рыться в его карманах, копаться в его записной книжке, исследовать его одежду на предмет женских волос, или – упаси Господь! – начать следить за ним. Но незримое присутствие других женщин между нами, каких-то его мелких и скоротечных связишек я просто ощущаю. Как он пахнет, возвращаясь якобы с работы, чужими духами, чужой помадой, как он отстранен от меня. Сердцем чувствую! И мне это причиняет боль – ведь я все еще надеюсь! Вот и сейчас он, видимо, договорился о встрече с какой-то женщиной. Наплел мне ерунду про сверхурочную работу и ушел, а меня просто бросил здесь, в одиночестве. Поэтому я и думаю – может, гульнуть сегодня? Ему назло!

Майор с трудом скрывал свое возбуждение – фишка в игре на соблазнение не просто шла – она поперла. Заброшенные мужьями жены были его коньком. Этому контингенту со стороны Понару предлагалась игра-ловушка под названием «Мне тоже грустно и одиноко, я тоже несчастен». Срабатывало практически стопроцентно. Главное – откровенность на откровенность. Она ему – о своей беде, он ей – о своих проблемах.

Выпив свой бокал, Ион примерил маску легкой меланхолии. Подняв печальные глаза на красавицу, он со вздохом произнес:

– Цветана, Вы даже не представляете, как я Вас понимаю. У меня тоже не все ладно на семейном фронте. Не буду скрывать – я женат. Женился совсем молодым, по глупости. Когда осознал, что мы с женой совершенно разные люди, разводиться было поздно – пострадает моя репутация, мое положение в обществе. Вот так и мучаюсь. Говорят, что счастье – это когда утром с радостью идешь из дома на работу, а вечером с радостью спешишь с работы домой. Так вот – я, наверное, несчастлив, потому что радостно бегу лишь на работу. Впрочем, постороннему человеку это понять невозможно. Тоска, безысходная тоска – вот что я чувствую дома.