Владимир of Владимир - Для маленьких девочек и мальчиков, которые думают, что они большие. Книга 2

– Ощущение американских горок! Помнишь катались в Питере! – Радостно сообщил Бабуин, отирая заснеженное лицо.

– О! – Простонал сзади Кот.

– Давай ещё раз! Время пока есть! Обед ещё через пол часа закончится!

– О! Ваще! Мое сидалище! Такому массажу задней части тела, позавидовал бы старый педик с геморроем.

– Чего ты? Давай ещё! – Восторженно произнёс более юный бобслеист.

– Нет уж хватит. Как только мы поехали, ты меня спихнул с капота и я своим задом сосчитал все камни. Мне кажется, что некоторые из них я даже задом засосал. Пошли.

– Куда?

– Туда. Хочу работать.

– А как же наш боб. – Идя следом за Котом, спросил Бабуин.

– Брось его. Я видел на нашей свалке ЗИЛовскую кабину. Мы следующий раз открутим от неё капот. Он по больше будет и поудобней.

– Да и потяжелей! Во скорость будет! Ааааа! Только нужно поискать по круче склон!

– Да и снегу маловато. Надо подождать снегопада.

– На кой хрен нам снегопад? Много снега будет тормозить наш боб.

– Надо. Много снега лучше. – Гладя ушибленный зад, убедительным голосом сообщил Кот.

Закончился обед и они вернулись к своей работе. Кот трудился на стареньком ГАЗ -69 именуемым в народе (бобиком), возил начальника РСУ. Сразу после обеда, добрый начальник отпустил с работы свою секретаршу, и Коту поступила команда, отвезти домой это миловидное украшение приёмной шефа. Это была стандартно-молодая красивая секретарша, этакая привилегия начальника, призванная ежедневно радовать его глаз на производстве. – Видимо шибко преданная своему шефу и холодна к моим знакам внимания. – Рассуждал Кот. Хотя возможно, что сам Кот был не очень настойчив, – Чего за зря напрягаться, когда отбою нет от женского внимания. Удачу мы поищем среди более сговорчивых малярш. Оно то проще, и без затей. – В таком ракурсе полу ленивого флирта, представлялось его взаимоотношение с прекрасным полом. И всё же он как-то вяло пытался проявлять свой интерес к такой милой секретарше. Скажем так, неназойливый дежурный интерес: – А вдруг. – К счастью он не скрывал своего снобизма, в отношении женщин, и жил как жил, в душе надеясь все же, встретить ту единственную и неповторимую. Так что сегодня везя секретаршу домой, он решил её слегка позабавить, своей лихой ездой, тем самым наконец приподняться в её холодных глазах. Ну в общем классика, как часто мы свершаем не обдуманные поступки, что бы понравиться женщинам. От ворот бывшей шахты, до жилого района города, было где-то пол километра, по асфальтированной дороге. Дорогу пересекали железнодорожные рельсы, которые находились на более высоком уровне от асфальтной дороги. И в месте их пересечения, находился этакий трамплин-образный переезд. Которым и преминул воспользоваться в полной мере наш молодой автогонщик, переезжая его почти с полного хода. Взбрыкнувший бобик, взвился в воздух, лихо поразив своим прыжком секретаршу. Которая при прыжке подлетев, умудрилась разбить свой нос об мягкий потолок машины. Но а если быть точными, об металлический каркас дуги, поддерживающий брезентовую крышу машины. Нос мгновенно распух, а глаза секретарши наполнились слезами.

– Да! Это я пожалуй погорячился. – Всё что мог произнести в своё оправдание Кот, смущённо поглядывая в зеркальце заднего вида.

Бабуин работавший на ГАЗ – 93, это тоже самое что ГАЗ – 51, только самосвал, как-то тоже провёл вторую половину дня без вдохновения, как мы помним, после съезда с террикона. В общем упомянутая нами шарашка, специализировалась по ремонту старых домов, коих было множество в разных частях города. Куда и требовалось доставлять разные строй материалы нашему молодому водителю. Но все же, работая на самосвале, перевозить приходилось в основном бетон и раствор. Привезя на объект раствор или бетон, Бабуин любил сам забраться на поднятый кузов и размяться, скинув лопатой, оставшийся прилипший раствор к кузову. Но на этом участке, куда он привёз сегодня раствор, была какая-то очень уж ядовитая баба штукатур-маляр, умудрившаяся задеть молодое и ранимое самолюбие Бабуина.

– Давай не тряси ширинкой! Давай, давай шевели своими худыми батонами! Раствор стынет! – Кричала снизу баба лет сорока пяти, забравшемуся на кузов Бабуину, и готовому приступить к его чистке, где после поднятия кузова осталось одна треть раствора. Казалось бы чего такого, среди рабочего люда и не такое слыхал он, и даже от сказанного усмехнулся, но было слово зацепившее его самолюбие. А может быть тон: