Александр Митрохин - Персидский балкон

Ее движения были отточены годами тренировки для общения с особо импонирующими ей мужчинами. Она явно рассчитывала на продолжение их знакомства и наверняка уже придумала имена их совместным детям, фантазируя, как они будут выглядеть и сколько их будет. Женщины могут определить с первого взгляда на мужчину, готовы ли они выйти за него замуж, родить от него детей и, сколь целомудренными они бы ни были, переспать с ним или нет. Каждый ее жест будто бы был отрепетирован, или же я мог ошибаться, и ее поведением заправляла кровь, как Маргариты у Булгакова. Улыбка не покидала ее лица, она негромко смеялась ответом на его короткие реплики, не долетавшие до моего уха. Несомненно, она была в предвкушении предстоящего загородного отдыха, явно удовлетворенная своим выбором. Когда так стараются, бесспорно, хотят самого лучшего исхода ожиданий.

Не показывая вида, я внимательно наблюдал за ними, пытаясь уловить каждую деталь в их образах, будто смотрел на картину художника. Мужчина был лет сорока. Высокий, насколько я мог судить по тому, как он сидел, и он, несомненно, нравился женщинам. Его ровно подстриженная с рыжетцой борода была по последней моде формы. Смотря на него, я невольно вернулся в прошлое, к своим восемнадцати годам, когда первый раз сидел в вагоне парижского метро, направлявшегося в район Монмартра. Напротив меня так же, как и сейчас, сидел мужчина примерно таких же лет, с горящей, будто солнцем, бородой. Я был в темных очках, поэтому бесстыдно разглядывал его, разглядывал каждый волосок на его лице, будто оценивая работу парикмахера. Я был тогда перевозбужденным юнцом, готовым подойти к любому понравившемуся мужчине на улице, особенно в Париже, и тогда, наверное, подошел бы, но рядом с ним сидела женщина и что-то мелодично шептала ему на ухо французским журчащим языком. В вагоне метро смотреть было некуда, в отличие от пригородной электрички, поэтому там можно наблюдать за людьми и разглядывать их, не опасаясь ответных взглядов. Именно поэтому и, конечно, по причине внутреннего вызова недалекого юнца, бросающего его всему миру, меня ничего не останавливало.

Мужчина был похож на русского императора Николая Второго. Те же русые волосы, слегка поднятые и зачесанные набок, тот же прямой нос, узкие брови, а его борода придавала больше щеголеватости его моложавому лицу, чем старила. Словно написанное художником-дилетантом лицо с отсутствием асимметричности. Очарование накрыло меня, как платок голову восточной девушки, не оставляя свободного места в голове для других чувств. Впиваясь глазами в каждый мускул и каждое еле уловимое движение его лица, я не мог оторвать взгляда. Как наркоман, я не знал предела моему визуальному наслаждению, глаза хотели все больше и больше. Каждый капилляр в его глазах, каждая паутинка волос, каждая трещинка на губах были изучены мной по несколько раз.

Завершая свои наблюдения, я пришел к мысли, что поистине красивых людей не так уж и много. В большинстве своем в них красива лишь молодость, и только чьи лица сохраняют ее с годами, можно назвать по-настоящему красивыми. Молодость сама по себе уже совершенна: нетронутая годами кожа без видимых изъянов от морщин, не погрубевшая от солнца, высушивающего ветра и внешних факторов воздействия, тело, источающее лишь приятные запахи, не замаскированные посторонними ароматами духов, лишенное лишнего веса, не успевшее набрать его за годы холодных зим, проведенных в замкнутых клетках, в которые люди запираются, создавая иллюзию безопасности, красота в изящности форм. Любой недостаток в молодости можно преподнести как индивидуальность. Но стоит пройти десятку лет, и из ста человек только на одного мы сможем смотреть с внутренним восторгом и вожделением, мечтая о его губах на своем теле. Красота, как острый ум, как отпечаток бога или генной мутации, дана немногим для созерцания непреклонной разницы между людьми. И ни одни попытки человека в стремлении подарить красоту людям путем покроя элегантной одежды, создания разных стилей и моделей красоты, модных причесок, популяризация татуировок и всякой другой мишуры не исправят ничего, потому как даже во всеобщекажущейся заурядности действительно красивый человек будет способен останавливать на себе взгляды истинных ценителей и во сто крат будет желаннее по моде одетого, стильно подстриженного мужчины или женщины, потому как после тридцати, (а от кого-то, может, даже и раньше) от него не ушла красота. Лучше всего сказать, что от большинства уходит молодость, потому что только она была их спутницей в период поиска себе партнера, в детородный период, когда биологический импульс наиболее сильно подталкивает нас к его выбору.

Читать дальше