Сергей Козлов - Операция «Олигарх». Премия им. Ф. М. Достоевского

Правда, действительность оказалась не столь благостной, как мечталось. Курс молодого бойца слился в один непрерывный день: сильно болели мышцы, и всё время хотелось есть. Мечталось о лазарете с его чистыми простынями, миловидными сестричками и сытым питанием. Увы, ни чирья, ни воспаления легких так и не удалось подхватить. Потеряв 10 кг лишнего веса, Алексей принял присягу. Но дикая муштра и постоянные унижения от контрактников, считавших себя настоящими хозяевами жизни, продолжали изводить будущего сержанта. Сложившееся положение Глядовкина явно не соответствовало его пониманию будущего места в этом мире. Надо было что-то делать, и решение пришло само собой.

Завхозом в их учебке трудилась довольно примечательная личность: «Петрович» – для командира части и «своих», старший прапорщик Иван Петрович Генералов – для всех остальных. В армии, где всегда чего-нибудь не хватает, он был незаменимым человеком. Оперативно найти литровую бутылку «Белуги» со слезой в разгар офицерской пьянки в лесу, подогнать пару тёлок проверяющему из Москвы, да так, чтобы не пришлось бежать наутро к венерологу, помочь купить почти новый автомобиль по цене б/у, организовать евроремонт жилья и найти редкую запчасть – всё умел легендарный Петрович. Его авторитет в части был незыблем, а влияние по многим повседневным вопросам превосходило командирское.

Алексей давно искал пути, как подойти поближе к этому «матерому человечищу». Он уже знал, что Петрович большой любитель доброго пива под хорошую рыбу. Но будучи вечно занят обслуживанием других, он никак не мог найти время для собственных радостей. Глядовкин, нахлюпав несколько жалобных писем домой, наконец, раскрутил маму на солидную посылку с рыбой. В ней были копченый угорь из Балтийска, большой двухкилограммовый лещ из Полесска, малосольный балтийский лосось и прозрачный от жира вяленый рыбец из Краснознаменска. Такого богатства даже Петрович на одной тарелке давно не видел. Словом, все само собой срослось; быстро и без проблем. Первая же серьёзная пьянка породила что-то похожее на дружбу двух таких разных людей. А после следующего «пивного дня» стала неотъемлемой частью жизни обоих. Между тем выяснилось, что Алексей неплохо разбирается в компьютерах и уже вскоре, под идею улучшения учета товарно-материальных ценностей, он был постоянно закреплен командиром за Петровичем.

Жизнь не просто налаживалась, она стала приобретать тот размеренно-сытый образ, о котором всегда мечталось. Но самое интересное выяснилось довольно скоро. Одинокому Петровичу нужен был не столько помощник или собутыльник, сколько человек, способный его слушать, которому он мог бы передать всю мудрость своего понимания армейского бытия. Даже очевидная жуликоватость Глядовкина его не пугала. «А кто сегодня не жулик? Этот хоть умный и, похоже, не жлоб по жизни», – думал многоопытный специалист по решению чужих проблем. Зато так слушать его, как делал это Алексей, никто не умел. В свою очередь, выросший в женском коллективе Глядовкин не мог не потянуться к настоящему мужику, общение с которым быстро затушило тлевшую в нем ностальгию по эфемерному папаше.

Слова Петровича легко западали в душу Алексея. Они были удивительно близки его небольшому жизненному опыту и созвучны порожденным им мыслям. «Если ситуация непонятна, а взять так хочется, возьми столько, чтобы это можно было списать на кого-то или что-то. Никогда не бери лишнего!» – учил мудрый Петрович. «Из пачки в сто купюр можно брать не более одной: и человек, и машина так могут ошибаться, но на две-три купюры – никогда!» Каждые посиделки с Петровичем превращались в своеобразные курсы выживания, дополняя жизненной правдой рутинное обучение сержантов. «Старайся всегда быть ближе к большим деньгам, товарам, все равно к чему, но чтобы все двигалось и менялось. Сделать свой ручеек – дело техники, – вещал Петрович. – Хорошее место банк, страховая компания. Сотни, а то и тысячи работающих никогда полностью не проконтролируешь, а кредиты, выплаты идут каждый день. Есть где развернуться умному человеку!»

Но особую любовь Петрович питал к строительству. И это было неудивительно. Разумно распределяя материалы между частью и ее руководством, к которому он, безусловно, относил и себя, завхоз сумел за эти годы неплохо обустроить жизнь и свою, и армейского начальства. Правда, были у Петровича и маленькие тайны, за которыми стояли большие деньги. Это Алексей понял, побывав у своего начальника на даче. По краске на заборах и штукатурке все дома военных в дачном поселке выглядели внешне одинаково, но его дом, стоявший на отшибе, все-таки отличался какой-то особой ухоженностью территории, окруженной высоким забором, и обилием труб, торчавших над домом и пристройками. Да и дорога к нему почему-то была уложена практически новыми аэродромными плитками.