Виктор Юнак - Возьми меня замуж! Проза XXI века

Была суббота. Светлана проснулась в самом прекрасном расположении духа. В унисон ее настроению оказалась и погода – солнце единолично царствовало на своем небесном троне, с помощью своего брата-ветра разогнав все облака, и даже в такую рань на улице уже чувствовалась духота.

Она сладко потянулась, встала, накинув халатик, побежала в ванную.

– Ты на завтрак йогурт съешь или тебе сделать омлет? – крикнула из кухни мать.

– Сделай, пожалуйста, омлетик. Он у тебя очень хорошо получается, – прикрутив кран, крикнула из ванной Светлана.

Позавтракав, она чмокнула мать в щеку.

– Пойду собираться. У нас сегодня концерт в Балашихе. Нужно пораньше туда приехать.

– Давай, давай, – моя посуду, ответила мать.

Светлана надела черную кожаную юбку, застегнув такой же кожаный, но украшенный металлическими ромбиками ремень, сверху – розовую полупрозрачную блузку на выпуск. Взяла из хохломской шкатулки большие серебряные сережки, украшенные небольшими шестигранными сапфирами (подарок матери на ее совершеннолетие), начала перебирать кольца, остановилась на серебряном с большим вставленным опалом черного цвета, который ей привез из Турции Шумилов. Осталось только нанести макияж, конечно же, черного, агрессивного цвета тени – и всё! Она вышла в прихожую, начала обуваться. Услышав это, мать спросила:

– Тебя сегодня ждать, или опять у подруга заночуешь?

– Мам, вообще-то мне уже двадцать лет! И я, наверное, сама могу распоряжаться своей судьбой.

– Можешь, можешь, только потом ко мне жаловаться на эту самую судьбу не приходи.

– Не приду, не беспокойся!

Светлана улыбнулась, обняла мать, поцеловала ее в щеку. И тут мать обратила внимание на ее кольцо, лицо у нее слегка вытянулось. Она взяла ладонь дочери в свою руку, разглядывая кольцо.

– Откуда у тебя это кольцо? Раньше я его не видела.

– Недавно один человек подарил.

– И что за человек?

– Помнишь, ты мне в детстве в таких случаях всегда говорила: любопытной Варваре нос оторвали.

– Не дерзи! Мать может так сказать дочери, а дочь матери нет!

– Придет время, все узнаешь, мамуль. Не надо портить мне настроение в этот день. Все-таки мне сегодня много выступать.

Она схватила сумочку, открыла дверь и уже на ходу крикнула:

– Пока, мамуль!

– Пока, пока, – задумчиво ответила мать, стоя у двери до тех пор, пока лифт со Светланой не закрылся.

Зал во Дворце культуры был заполнен на две трети. Естественно, практически все – молодые люди, хотя были и уже вполне зрелые. Для дебютного концерта малоизвестной группы – совсем неплохо. Федор выглянул в зал из-за занавеса и облегченно выдохнул: главное, чтобы теперь у нас не сорвалось. Едва он отошел за кулисы, оттуда же посмотрела в зал и Светлана: ей было проще – она искала определенного человека. И Шумилов, словно почувствовав это, махнул ей рукой со своего второго ряда и улыбнулся. Она окончательно успокоилась.

– Ну что, готовы? Можем начинать? – спросил директор.

– Да! Можно приглушать свет и давать занавес.

Они вышли на сцену все вместе. Все в черных кожаных штанах (Светлана, правда, в юбке), а сверху – свободного покроя черные рубашки, на которых по всей груди красной краской было выведено – «Падший ангел» и под надписью, сложив окровавленные крылья, стоял на коленях согбенный человек.

– Привет, Балашиха! Мы начинаем! – крикнул в микрофон Федор и в ответ из зала прозвучало уханье, свист, аплодисменты. – С вами весь вечер будут «Падшие ангелы», и только с вашей помощью мы сможем подняться с колен.

Снова свист, одобрительный гул. Не дожидаясь его окончания, по сигналу Федора, загремела тяжелая, сдобренная металлом музыка. Лесун готов был разорвать струны своей бас-гитары, сердито топая ногой по полу в такт и тряся головой, отбрасывая со лба непослушные длинные волосы.

Лесун запел неожиданно сильным, низким баритоном с легкой хрипотцой. Его голос поразил Шумилова, он такого не ожидал.

– Новые искры зажгутся в глазах,

Тени кругом уползут!

Ты хочешь богиней быть на небесах,

Но небеса упадут.

Рухнувшим вниз, не подняться опять,

Удел их ползти по земле.

Снова ты будешь о небе мечтать,

Но небо исчезнет во мгле.

К краю сцены подошла Светлана. Для нее зал не существовал, она пела только для одного человека:

– Падшие ангелы в пропасть летят,

В бездну, как камни с горы.

Крылья у ангелов, как пух, горят,