Ольга Брюс - Не буди спящее дитя

– Похоже, это солнце, – пытаясь расшифровать детский рисунок, учительница разглядывала желтеющий овал в левом углу листа. – Но почему оно перечёркнуто?

На солнце стоял чёрный крест.

– А здесь у нас… дрова? – переворачивая листок, наклоняла голову то вправо, то влево. – Или… И почему у них руки? А может, это сучья?

Зажмурившись, учитель глубоко вздохнула.

– Ну и фантазия, – открыла глаза, положила бумагу на стол обратной стороной вверх и тут же ахнула. – А это что?

На обратной стороне Катя нарисовала комнату с решёткой, без двери и мебели.

– И даже не раскрасила, – прошептала Светлана Игоревна. – Очень трудный ребёнок…

Первый день в школе прошёл на редкость спокойно для Кати. Она не носилась по классу, как угорелая, не строила смешные рожицы, не обхохатывалась без причины. Вела себя сносно, слушала учителя и поглядывала в окно.

– К следующему уроку подготовьте гербарий, – Светлана Игоревна закрыла учительский журнал. – Будем говорить о природе.

Улыбнулась, поднялась со стула и попрощалась с детьми:

– Урок окончен. До свидания.

Ученики положили учебники в свои портфели и поторопились по домам.

– А когда ж писать будем? – Катя не торопилась покидать класс.

Закрыв портфель, осталась сидеть за партой.

– Сначала научимся выводить палочки и крючочки, – учительницу порадовал вопрос, – а уж после и до чистописания дойдём.

– М-м, по́няла, – хихикнув, девчушка пулей выскочила из кабинета.

– Ох, интересная личность – эта Катя Гунько, – довольная сегодняшним днём, Светлана Игоревна подтянула край платка на левом плече, потёрла розовую полосу на переносице, оставленную тяжёлой оправой, и засеменила в учительскую.

Выбежав на деревянное крыльцо, Катя раскинула руки в разные стороны и громко крикнула:

– Эге-ге-ей!

Сделала три подскока на каждой ступеньке, подкинула кверху портфель, который достался ей в наследство от старшего брата, поймала, расхохоталась и побежала вдоль улицы в сторону дома. По дороге остановилась у чужого двора. Её взгляд задержал куст шиповника, свисавший с плетня. Наливные ярко-красные плоды так и подзывали: «Съешь меня». Поглядывая по сторонам, Катя подошла вплотную и облизнулась. Сорвала несколько продолговатых ягод, покрутила одну и раскусила. Заглянула внутрь, полюбовалась мясистой начинкой, положила в рот. Поморщилась от кисловато-сладкой мякоти, выплюнула себе под ноги и со всего размаху разбросала плоды в разные стороны, будто поле сеет. Две хитрые ягоды полетели в огород и попали за шиворот ехидной старушки, которая полола цветник.

– А вот я тебе чичас покидаюся! – завизжала бабка, выпрямив спину. – Енто куды ж ты целисси, а? Ах, бессовестная твоя душонка! А вот я мамке твоей усё доложу, и отстегает она тебя, як Сидорову козу!

Бабулька замахала сморщенным кулачком, устрашая девочку. Но Катя не из пугливых. Показав визгливой старушонке язык, растянула веки и прижала мизинцами обеих рук кончик носа.

– Бе-бе-бе-е, – передразнила женщину и вприпрыжку побежала домой.

– Пральна бабы гутарют! – кричала старушка в след убегающей девочке. – Дурная у Маньки девка, ай до костей дурная! Шоб тебя леший утащил!

Девчушка забежала за калитку и присела на корточки, прислушиваясь, что там орёт сумасшедшая старушка. Долго ещё кричала на всю улицу бабушка Арина, насылая на ребёнка всяческие гадости и вспоминая слух, пущенный бабами по поводу недосыпа в поле и горластого ора на весь хутор.

Заметив издалека мать Кати, женщина вышла на дорогу и начала чуть тише причитать.

– Манька, угомони свою бесноватую! – красное вспотевшее лицо соседки говорило о проступке дочери. – То цвяты у меня обрываить, то в окошко ки́дается!

– Моя Катя? – Маня не верила скандальной бабке, но ссориться с ней не было желания. Отмахиваясь от приставучей мухи, жужжащей над ухом, пообещала поговорить с дочерью.

– Нет уж, разговоры разговаривать не имеет смыслу, а вот прутиком да по заднему месту – самое оно! – посоветовала Арина, вытирая краем косынки пот вокруг рта. – Да посильнее, да…

– Не била я своих ребят и не собираюся, – махнув головой два раза, Маня пошла домой.

– А вот поглядишь, родимая! – вскипела бабка, обидевшись на то, что соседка не внимает её советам. – Принясёт она тебе горюшка, Катька ента! Ох, и запоёшь ты горючими слезами, милая моя!

Подойдя к калитке, Маня остановилась, вытерла косынкой шею сзади и еле слышно ахнула.

– Ах, ну и? Шо прячисся? Видала я тебя, вылазь, – прищурив правый глаз, присмотрелась между прутьями. – Чего опять наворотила?