Михаил Сизов - Сущник

– Мама, ты почему не остановилась?!

– Дедушка почти раздет, а на старое тело смотреть не прилично. Запомни это.

Почему не прилично? Перед глазами стояла только что виденная картина: синие венозные ноги, пятно пота на футболке в подмышках, вскинутая сухая рука, воздушный пух седых волос на голове. Малыш давно заметил, что волосики у деда тоненькие, жидкие и даже не белые, а белёсые – под цвет его знаменитого гриба. И что тут особенного? Дедушку в трусах Марчик и раньше видел, когда прибегал к нему во флигель. Старый космолётчик хрипло дышал, восседая на странной конструкции и крутя педали. Заметив маленького гостя, он шёл в душ и, вернувшись, предлагал: «Кисленького хочешь?» На полках рядом со старинными книгами стояли стеклянные банки с плавающим грибом. Дед всегда поправлял, когда Марчик говорил об этих слоистых лепёшках во множественном числе: «Это один чайный гриб, просто он в разных банках». Хозяин накрывал чашку тряпочкой, которую называл марлей, и наливал светлокоричневую жидкость. Острым запахом шибало в нос и щекотало. «Гриб у меня вечный, он и в невесомости выживет, и где хошь, даже при перегрузках… Ты пей, пей, он полезный. В нём есть органические кислоты и липиды, которые дают долголетие и даже от похмелья спасают. А тебе для роста полезно – липиды отвечают за строительство клеток».

Дед был таким же морщинистым и вечным, как его гриб. Наверное, люди постепенно превращаются в то, чем они питаются.

– Деда, а мы кроликами не станем? – накануне охоты поинтересовался малыш.

– Почему это? – старик удивился.

– Мы же кролика будем кушать.

Предстоящее съедение настоящего, мыслящего существа Марчика интриговало и слегка пугало. Совсем иначе отнеслась к этому мама. Она была в ярости. Саму идею охоты Елена Петровна хоть и с трудом, но приняла: да, это будет хороший для мальчика урок существимости. Ведь чтобы осознать реальность жизни, нужно увидеть реальность смерти. Но жарить мясо на костре, а потом его глотать…

– Ленусь, нельзя быть такой половинчатой, – встал на сторону деда Сергей Николаевич. – Если по-настоящему, то и должно быть по-настоящему.

– Ты не понимаешь. Он собирается и тушку освежёвывать при ребёнке, кишки выпускать. А мясо – ты знаешь, сколько бывает болезней у животных?!

– Но ты же сама кроликами занимаешься, они ведь не больные?

– Не больные. Но Марчик же ребёнок!

– Я давно понял, что есть три вида логики – дедуктивная, индуктивная и женская.

– А также модальная, конструктивная, релевантная, интуиционистская… Серёж, не смейся надо мной, я тоже учёный, причём имею дело не с физическими теориями, а с самой физикой жизни. Марчик очень ещё мал, и тут риск недопустим.

– Кто же спорит, ты признанный учёный, – обнял жену Сергей. – Но в тебе сейчас говорит не биолог, а биологическая мать. Инстинкты бунтуют. Давай доверимся Степанычу, иначе зачем приглашали его в учителя?

Как и предполагал дед, подготовка к охоте затянулась на два месяца. Пришлось смастерить десяток луков, прежде чем получилось настоящее оружие. Дольше всего провозились с луком для Марчика – он выходил или слишком тугим, или уж совсем игрушечным, стрела на два метра летела. Наконец дед догадался сладить малышу самострел с простеньким механизмом натягивания тетивы. Стрелять из арбалета Марчику понравилось: нажимаешь на курок, цевьё, как живое, вздрагивает, и в даль срывается стрела – летит вихлясто с нетерпеливой дрожью, вся устремлённая в желанную цель. Чпок – и, вонзившись в чурбак, радостно звенит. Дедушка объяснял, как целиться: «Представь, что нет расстояния, что до того чурбака ты можешь дотянуться рукой. Ты и цель – вы вместе, вы касаетесь друг друга».

Но стрелять по животным Марчику не довелось. В заказнике кролики, никем не пуганные, тыкались носами в ботинки. В их шоколадных камешках-глазах – круглых и мокрых, словно вынутых со дна пруда – не было ни любопытства, ни страха.

– Крейсер мне в бухту! – выругался Григорий Степанович. – Как же в них стрелять, если их руками ловить можно?!

– Деда, а кролики боты? Какие-то они глупые.

– Ну да, тупые совсем… поэтому и не сдохли вместе с другим зверьём, живут себе, прыгают по травке.

– А люди тупые? Мы ведь тоже живём, – разумно заключил мальчик.

– Нет, мы-то как раз хитрые. Человек такая тварь, которая ко всему приспособится, вершина пищевой цепочки, понимаешь ли… Ладно, пошли домой.

После неудачной охоты Степаныч реабилитировался тем, что придумал много разных занятий. Своими руками они с Марчиком сшили из досок лодку – она получилась неказистой, но могла плавать по озеру под парусом. Её опробовал папа и остался очень доволен. А мама обрадовалась, когда дед взялся научить Марчика сажать цветы и деревья, обещая в будущем устроить ещё и грядки с овощами. До огорода дело не дошло – принялись собирать модели космических кораблей, к восторгу Марчика.