Вероника Карпенко - Спи, моя радость. Часть 3. Утро

– У меня есть хороший психолог, – задушевно сказала она, по итогам оценки одного из рисунков.

– И что? – Соня уставилась на черно-белое полотно у неё в руках. Ну да, немного депрессивно! Не всем же птички-бабочки…

Это было ещё до Никиты. С тех пор её творчество «повзрослело». И на фоне минимализма то и дело возникали яркие всполохи. Как цветок у окна!

В полумраке октябрьской ночи её спальня была, точно склеп. Тени черными кляксами расползались по стенам. И казалось, что в каждой из них кто-то есть. Стоит папе уйти, и неведомый «кто-то» проявит себя. Соня сжала виски, приводя себя в чувство. Ведь уже не ребёнок! Чтоб, как в детстве, просить: «посиди, пока я не усну».

– Это где-то у вас в институте? – папин голос вернул её к жизни.

Она «зависла», всего на секунду. Возможно, что этой секунды хватило…

– Да, – ответила Соня, расправляя края одеяла.

Очередной порыв ветра растормошил невесомую штору. Прозрачная ткань встрепенулась, как пламя свечи. Он поймал её.

– Что за сетка? Повесьте ночные гардины! – критично заметил отец, закрывая окно.

Раздался щелчок, и поток леденящего воздуха быстро иссяк.

– Спасибо, – она улыбнулась.

Страх отступил. Ведь теперь холодная осень осталась снаружи. И дышала в стекло, покрывая его холодной испариной.

Он ушёл. И Соня осталась одна в своей маленькой спальне.

«Странно», – размышляла она, вспоминая видение. Ощущения были настолько сильны, что озноб до сих пор возвращался, заставляя дрожать. Где-то там, в темноте её сна оставался Никита. Нужно было вернуться за ним. А иначе…

На улице установилась на редкость комфортная погода. Когда не слишком жарко и солнце приятно греет. Потому с утра выбегаешь из дома в куртке, а возвращаясь, идешь нараспашку. Это мнимое тепло, как заключительный аккорд, предвещало скорую непогоду. На горизонте уже маячили первые осенние циклоны, с их серым сумрачным небом, и вечно мокрым асфальтом. Ничто не длится вечно! Кончается лето, и счастье кончается. Чтоб, отдохнув, начаться опять…

Тем же утром, идя, как шпион, по горячим следам, Соня возникла на кухне. В просвете цветастых штор маячило солнце. Оно с любопытством смотрело в окно, разрезая пространство разбуженной комнаты своими прожекторами. Пылинки, кружились, как мотыльки, оседая на кафельный пол.

Папа пил кофе. Горячий напиток дымился в фарфоровой чашке.

– Привет, па! – Соня, как солнечный вихрь, ворвалась на кухню. Распугав по дороге пылинки и нарушив отцовский покой.

– С добрым утром, – он улыбнулся и поставил чашку на стол.

Щелкнув чайником, Соня вздохнула:

– Ну и ночка была, скажи?

– И то, правда, – он взглянул исподлобья, и…

Что-то знакомое промелькнуло во взгляде. Говорят, что избранник похож на отца? «Как глупо их сравнивать», – думала Соня. Они абсолютно разные! И любит она их по-разному. Но одинаково сильно. Обоих.

– Слушай, па? – сказала она.

– М? – промычал он, прихлебывая из чашки.

– Я во сне что-то кричала? Или вроде того? – она усмехнулась, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.

Отец оторвал взгляд от экрана смартфона. Рыжинка в его волосах, как оставленный летом «привет» золотилась на солнце. Этот цвет перешел ей в наследство. В придачу к упрямому нраву! От мамы досталась фигура, заливистый смех и «породистый» профиль.

– А то! – он усмехнулся.

– И…что же? – её голос дрожал.

Сохранять невозмутимость было все труднее.

– Я чего и вошёл без спросу! – напомнил отец виновато.

«Ну же», – подумала Соня, стараясь припомнить, в какой момент её сон оборвался. Кажется, она искала Никиту!

– Иду, слышу, жалобно так…, – папа скорчился для наглядности.

Соня стиснула пальцами донышко чашки.

«Как объяснить? Как это, черт возьми, объяснить?», – лихорадочно соображала она.

– Скулишь из-за двери! – он замолчал.

Напряжение внутри нарастало.

«Скажу, что ослышался», – подумала Соня. Ничего другого на ум не пришло! «Не поверит? Тогда нападу: «Па, да у тебя паранойя? Совсем уже?» Или типа того!».

– Я прислушался, – продолжил он свой рассказ, – Думал, может, на помощь зовешь?

Кофе попал не туда, и Соня закашлялась. «Он скажет, что «слух у него идеальный». А я отвечу, что «он себе льстит». Он обидится. А я извинюсь! В крайнем случае, можно заплакать. Чтобы только спасти ситуацию!».

– А я что? – с любопытством спросила она.

– А ты, – рассмеялся отец. – Притворялась Русалочкой!

– В смысле? – нахмурилась Соня.