Сергей Катканов - Христианум Империум, или Ариэля больше нет. Том III

– Я смотрю, у нас появилось ещё одно сержантское отродье?

Северин поднял глаза и увидел толстого парня, который смотрел на него в упор, нагло и самодовольно ухмыляясь. Кровь ударила ему в голову, но он сдержался и спокойно сказал, так, чтобы слышали все:

– Да, я сын сержанта. Меня зовут Северин. «Отродье» я тебе прощаю на первый раз, но не увлекайся оскорблениями в мой адрес. И если тебе не трудно – представься.

– Гроссберг, сын графа. Я буду говорить с тобой так, как захочу. То, что ты сидишь в моём присутствии, это уже незаслуженная для тебя честь. Ты бы должен был прислуживать мне за столом.

– Я не против того, чтобы тебе прислуживать, если у тебя будет на это право, и если я это право за тобой признаю. А пока ты не граф, так… график.

Столовая взорвалась от дружного хохота. Гроссберг с бешенной ненавистью взглянул на Северина и сквозь зубы процедил: «Проклятая война, всё перемешалось. Мало того, что приходится есть в одном помещении с быдлом, так это быдло ещё и вякает». На эти слова Северин уже не стал отвечать, моральная победа и так была на его стороне. Когда они покинули столовую, многие новые товарищи подходили к Северину и, широко улыбаясь, протягивали руки, желая познакомиться. Северин всем сдержанно улыбался в ответ и так же сдержанно кланялся. Он был очень рад, что его здесь приняли, как своего, всего несколькими словами ему сразу же удалось заработать себе авторитет, хотя он не ставил перед собой такой задачи, просто отбил выпад.

Они с Ником вышли во двор прогуляться, Северин спросил:

– Что за человек этот Гроссберг?

– Гроссберга больше нет, – рассмеялся Ник, – теперь он для всех График. Ты убил человека, Северин.

– Ну если человека можно убить щелчком в лоб, так ему бы лучше не лезть в драку.

– Так ему же ничего другого не оставалось. Он может самоутверждаться, только унижая окружающих, других способов у него нет. На редкость бессмысленное и бесполезное существо. Только и может, что кичиться графским титулом своего отца, хотя и у отца тоже заслуги не велики. Старый Гроссберг не воевал, всю войну прятался и от белых, и от красных, а в самом конце войны дракониды вытащили его из какого-то подвала и на всякий случай прикончили. Позорная смерть, Графику лучше бы помолчать о своём происхождении, но он этого не понимает. Лет пять назад он пытался сколотить группу парней, на которых его спесь производила впечатление, чтобы бить младших, отбирать у них личные вещи, но Тристан узнал об этом, страшно разгневался и сурово наказал всех поклонников Гроссберга. Он и сейчас пытается изображать из себя лидера, но его не уважают, потому что не за что. Рядом с ним можно увидеть только самых пустых парней, а так все прекрасно понимают, что прежние титулы в новой империи ничего не значат. У кого есть способности, у того есть дорога, а у Графика способностей до сих пор никто отыскать не смог.

– А Тристан что за человек?

– С Тристаном нам здорово повезло. Он заботится о нас так, как о родных детях не все заботятся. Бывает и наказывает, но всегда справедливо. И сам страдает от этих наказаний. Посадит парня на три дня на хлеб и воду, и сам ходит три дня совершенно убитый. У него в войну вся семья погибла, драконы сожгли в доме жену и пятерых детей. С тех пор для него все дети родные.

– Он воевал?

– Нет. До войны был учителем, а в войну занимался тем, что спасал детей, и красных, и белых, ему без разницы. Говорят, он сотни детей спас, сам ради них много раз жизнью рисковал.

– Так, наверное, он и есть теперь наш отец, а не император.

– Ты не понимаешь, Северин. Только благодаря императору здесь работают такие воспитатели, как Тристан. Дагоберт лично выбирает каждого воспитателя. Говорят, он одобряет не более, чем одну из десяти кандидатур. Если бы император об этом не заботился, здесь рулили бы всякие Гроссберги, и наша жизнь стала бы кошмаром. А здесь – здорово. Из детского дворца можно выбрать любую дорогу по своему усмотрению, и это только благодаря императору.

– Ник, от меня не надо защищать императора. Просто я пока ещё ничего не понимаю в своём положении.

***

Недели и месяцы полетели так стремительно, что Северин совсем не замечал времени. К роскоши дворца он привык, хотя и не полюбил её, но жизнь во дворце была очень интересная. Каждому воспитаннику предлагали выбирать те дисциплины, которые он хотел изучать. Даже если ребёнок выбирал какую-нибудь очень узкую отрасль знания, которой в достаточной мере не владел ни один из педагогов детского дворцы, для него специально приглашали специалиста. Для Ника, например, пригласили технолога по тканям, который проводил занятия лично с ним. Северин выбрал для изучения всеобщую историю, историю рыцарства, рыцарскую литературу, географию, стратегию, тактику, латынь, фехтование. Потом немного подумал и добавил сюда ещё богословие. Тристан, знакомясь со списком Северина, качал головой, улыбался, а потом весело посмотрел на Северина и сказал: «Весьма элегантный выбор, молодой человек. Хотя, конечно, у нас будут проблемы. По рыцарской литературе и истории рыцарства у нас специалистов нет, и я даже не уверен, что они выделены в специальную отрасль знания. Но мы обязательно найдём знатока этих предметов. Из-под земли откопаем. Ведь это всё невероятно интересно».