Яков Фрейдин - Степени приближения. Непридуманные истории (сборник)

Мы с Бойко отдали ему все кассеты, сложили оборудование и отправились по домам. Я полагал, что на этом дело и закончилось. Однако, когда сразу после праздников я пришёл в студию, Бойко указал на банки с проявленной плёнкой и сказал, что тут всё и даже больше, и велел срочно монтировать кино-новости для Военного Округа. Чем я и занялся. А на следующий день он взял меня с собой за город в деревню Поварня по Сибирскому Тракту чтобы заснять, как сотни солдат прочёсывали поля и кустарники в поисках малейших обломков самолёта. Всё сваливали в огромную кучу посреди поля. Несмотря на падение с большой высоты, многое сохранилось, в том числе огромные фотокамеры и кассеты с плёнкой. Мы это всё сняли и я смонтировал довольно интересный ролик для военных новостей. Благодарный Бойко подарил мне на память небольшой серо-чёрный обломок самолёта У-2, который потом много лет стоял на моём письменном столе в Свердловске. Я сохранил много срезок с отснятых негативов себе на память и потом показывал напечатанные с них снимки друзьям по школе. К сожалению, когда 17 лет спустя я эмигрировал из СССР, было слишком рискованно везти эти кадры и обломок У-2 через границу и пришлось всё оставить.

Прошло 7 лет. Я заканчивал радио факультет политехнического института, где на военной кафедре мы изучали все малейшие детали станции наведения ракет СНР-75М, вариант которой стрелял по У-2. По очередному вывиху судьбы в июне 1967 года я был направлен на военные сборы в тот самый ракетный дивизион майора Воронова, ракета которого сбила Пауэрса. Сам Воронов, разумеется, там уже не служил, но в «Ленинской Комнате» был стенд, посвящённый первому и последнему боевому запуску ракет. На стенде была пара снимков, напечатанных с моих кинокадров и портрет погибшего пилота МИГ-19 Сафронова. В дивизионе всё ещё служили несколько офицеров, которые участвовали в стрельбе по Пауэрсу. Они рассказали нам некоторые подробности.

Американский самолёт-разведчик Локхид У-2 вылетел из Пешавара в Пакистане в направлении к Норвегии, чтобы заснять на плёнку секретные советские установки, в том числе полигон Капустин Яр. Пауэрс и его коллеги летали так над СССР с 1956 года, но на высоте около 23 км сбить их у советских не было никакой возможности, а потому ограничивались дипломатическими нотами. Боялись даже пытаться – если не получится, будет Америке сигнал, что советская ПВО слаба. Потому и терпели. Была даже у военных шутка, что хорошо бы вместо ракеты земля-воздух иметь ракету земля-самолёт. Но к началу 1960 г. ракету С-75 модернизировали для больших высот, и когда Хрущёву, стоявшему на мавзолее во время первомайского парада доложили, что У-2 опять летит, он приказал Маршалу Бирюзову: сбивать. Выпустили всего не то 5, не то 7, не то даже 14 ракет, но ни одна достать такую высоту всё же не смогла. Однако повезло – обычно ракета, не достигшая цели, самоуничтожается, и самая первая ракета взорвалась на недолёте, создав сильную ударную волну. Самолёты У-2 летали высоко и быстро, но были очень непрочными. Ударной волной самолёт так тряхануло, что поломало хвост и всё полетело вниз на деревню Поварня. Конструкция была такой облегчённой, что там не было даже катапульты, поэтому Гэри Пауэрс, вручную выбрался из кабины и с трудом смог оторваться от разваливающегося самолёта. Спустился он на парашюте у деревни Коптяки, где его повязали колхозники и передали КГБэшникам, которые и доставили его прямиком в Штаб Округа.

Генералы из уральского ПВО сильно нервничали – вдруг не собьют, а потому для подстраховки пустили самолёты-перехватчики МИГ-19, но ни один на высоту, где летел У-2, не забрался. Из-за традиционного российского бардака, вовремя не поменяли коды в системе распознавания «свой-чужой», а потому одна из ракет приняла свой МИГ за неприятеля и сбила. Лётчик Сафронов спустился на парашюте, но погиб от ран у деревни Дегтярка.

Что касается Пауэрса, то он на допросах повёл себя довольно умно – не отпирался от очевидных вещей, но и секретов никаких не выдал, прикинувшись эдаким чурбаном, который умеет ловко кнопки нажимать, но в деталях не силён. Публично повинился и попросил прощения, за что ему дали сравнительно мягкий срок – 10 лет, из которых 3 года в тюрьме, а затем 7 лет лагеря. Но через два года его обменяли на Абеля, о чём и был виденный мной фильм.

Прошло ещё десять лет и мне удалось по израильской визе навсегда покинуть СССР. В Вене я некоторое время работал консультантом в ЦРУ. Однажды, было это 1 августа 1977 года, беседуя с «начальником мюнхенской станции ЦРУ» (по-русски – резидентом), я ему рассказал, как мне довелось снимать Пауэрса 17 лет назад. Он засмеялся и сказал, что в те самые дни он был по другую сторону «баррикад» – в середине мая 1960 г. он сопровождал президента Эйзенхауэра в Париж для встречи с Хрущёвым. Никита приехал и потребовал, чтобы президент публично извинился за полёт У-2. Эйзенхауэр отказался и разъяренный Никита, несмотря на увещевания Де Голя, раскричался и улетел домой.