Александр Ступин - Детка Мороза в поисках Санты

– Гляжу-гляжу, а разобрать не могу. Что там за мелкота внизу копошится. Мышь, что ли? Эй, ты кто, мышонок?

– Пи-пи-пи…

– «Пи-пи-пи»? Ты что, точно мышонок? Не разгляжу.

– Пи-пи-пи… – только и смог произнести лесной бродяжка и уж потом согласился. – Да, мышонок я.

Леший и без того был маленького роста, а присев с испуга, стал ещё меньше. Он готов был сказаться кем угодно, только бы его не трогали, пусть даже до весны. Пусть весной унесёт на льдине, пусть над ним посмеётся водяной с русалками, только бы сейчас его не узнал Антарактик-Снеговик-Детка. Тогда ему весны уж точно не увидеть.

– Ладно, мышь, пошёл я. Ты Лешего не видал? – спросил его Антарктик.

Леший потерял дар речи и стал мычать, как можно ниже наклонив голову. Мышь, просто мычащая мышь. «Бух-бух-бух!» – затрещал лёд под тяжёлой поступью ледяного человека.

– Мышонок, а шапочка как у лесовичка. Дед-лесовик, не притворяйся! Или думаешь, я тебя сразу не узнал? Шутить со мной вздумал!!! – прогремело над головой у Лешего, лёд трещал, деревья дрожали, и казалось, что даже тучи на небе, испугавшись голоса ледяного чудовища, разлетелись кто куда, бросив прятавшихся за ними звёзд и луну. – Я вот что у тебя спросить хотел, не появлялся ли в лесу такой странный человек в красной шубе? Он мог договариваться с вами, нечистью лесной, о подарках для детей, о Новом годе. Санта Клаус его зовут, не встречал ли? – внезапно сменив гнев на милость, тем же могучим басом, но ласково и дружелюбно спросил Антарктик.

Леший опешил. Он продолжал молчать, даже дышал через раз. Ужасно испугался. Антарктик засопел, топнул ногами. Конец льдины, к которой примёрз Леший, резко поднялся, подбросив его вверх. Подлетев метров на десять, он, болтая в воздухе ногами, кувыркаясь, полетел вниз, но на лёд не упал, его подхватил Антарктик и мягко поставил на снег.

– Я ищу кого-нибудь из вашей братии, кто мог встречаться с Санта Клаусом…

– Ничего не знаю, никого не видел, меня все обижают… Отпустите меня, дяденька, сиротку лесную. Как вы здесь оказались, гражданин, разрешение у вас есть на вход в государственный лесной заказник, где обитают уникальные, занесённые в Красную книгу растения, животные, птицы и другие существа? Немедленно покиньте зону, а может быть вы браконьер? – затараторил, не останавливаясь, Леший, со страху вообразивший себя егерем, как бы незаметно отходя к лесу, присматривая, куда бы ему юркнуть от этого великана.

– Леший, расскажи мне, что знаешь, я тебя тут же отпущу.

– Ну да, нашёл дурака. В прошлый раз ты меня отпустил?

– Отпустил.

– Но куда? На Север! Я – Леший, и вся семья моя в леших числилась. Мы в лесах жили, а ты меня в тундру «отпустил». Я там чуть не замёрз. За мной белый медведь гонялся, я еле ноги унёс. Полгода домой автостопом добирался.

– Чем? Каким автостопом?

– А таким, где в оленей упряжке, где с гусями, что на юг летели. Однажды перепутал стаю, и они меня опять на Север увезли. Никакой цивилизации, света белого не видел, всё темно и темно. Звёзды, полярное сияние и луна – вот и весь свет…

– А ты там не видел оленьей упряжки с кем-нибудь в красной шубе, с подарками?

– Говорю же, я света солнечного не видел. Самолёты пролетали, гуси весной. Они меня потом и забрали. Я в лесу родном год не был. Смотрю – волки за кабаном гонятся, потом ты, потом ты вдребезги разбился… Я пошёл посмотреть, вдруг помощь нужна, а ты меня – опять… В лёд заморозил, а я до сих пор простуженный с Севера хожу. Не знаю я никого, никого не видел…

– Может, опять на Север слетаем?

– Нет, не полечу, не хочу, я боюсь. Я там с белыми медведями поссорился, они за мной по льдам гонялись… Лучше здесь утонуть. Последний леший, и того со свету сживают.

– А кто может?

– Кикимора. Кик- кик… мора, – от волнения он стал заикаться и трястись. – Или вот Злыдня, ему только во льдах и место. Два дня на мне катался, я и знать не знал. Из рук всё валится, то в сугроб провалюсь, то туристы меня снежным человеком обозвали и весь день за мной гонялись, еле ноги унёс. Два дня невезения. Он потом слез с меня и смеётся. Злыдень. Давай его пошлём. Он этому твоему в красной шубе жизнь весёлую устроит. Он сам вместо оленей сани возить будет.

Злыдня, он же Лихо, появляется обычно в чьей-нибудь жизни незвано-негадано, точнее сказать, он всегда где-нибудь рядом, а уж когда поминают его, тут же непременно является. Злыдня издали похож на домового, но обычно он старается быть незаметным. Вроде нет рядом никого, а дело не спорится, всё из рук валится. Так что если вдруг стакан из рук на пол падает, зола из зольника по всему полу от «ветра» разлетается, молоток по пальцу бьёт – ищи Злыдню рядом. Его рук дело. Тогда никаких дел не делай, присядь, отдохни, сделай вид, что дремлешь. Злыдня – дух вредный, и требуется ему постоянное участие в чём-нибудь, постоянно что-нибудь такое творить нужно. Вот когда он Детке-Снеговику помогал усердно, потом волкам и Лешему, когда его приморозили, все думали, что случай. Нет. Злыдня. Вон он мельтешит в сторонке от Арктика и Лешего, соображает, что бы ещё такого сделать. А как его помянули, насторожился.