Вера Герасимова - Зона влияния

– Кто в клетке?

Тут же свернули к ней. Моментально сразил сарайный запашок. Райан включил фонарик на телефоне и аккуратно направил свет на животное. В маленьком домике спал толстый, серый комочек.

– Классный!

– Утром можно будет его покормить.

Поднявшись на крыльцо, я заметила, что стены дома довольно-таки потертые. Видимо, давно их не обновляли. Вокруг лестницы какой-то завал вещей и мусора: много пакетов с пластиковыми бутылками и картонными коробками. Ключ повернулся в замочной скважине, и дверь открылась. Уже горящий свет хорошо освещал коридор с желтоватыми стенами и две гостиные по бокам. В одной я заметила барабанную установку.

– Ты с кем-то тут живешь? – я всё никак не могла унять свой интерес.

– Почти всегда один, – неуверенно произнес он.

Почему меня так волнует это несоответствие большого дома и единственного жителя в нем? Все равно я тут на один раз. Почему так думаю? Потому что секс при первом знакомстве ничем хорошим обычно не заканчивается. Сразу понимаешь уровень нравственности человека. Любой другой или любая другая более-менее симпатичная морда может быть на твоем месте.

С бутылкой джина мы направились в гостиную. Контуры мебели осветились звездным светом из окна. Пройдя вдоль длинного дивана, мы оказались на просторной кухне. Райан достал два бокала из шкафа, «Швепс» из холодильника и лед из морозильника. Пока он занимался напитками, я осматривалась: на плите стояло несколько сковородок с прилипшими к ней остатками еды, на столешнице полно крошек, огуречных и помидорных корешков, коробок из-под полуфабрикатов, на столе блестят маленькие лужицы.

Бокалы ударились друг об друга.

– Ты похожа на одну актрису. Знаешь русского режиссера Тарковского?

– Да, конечно.

Как приятно ощутить русские мотивы.

– Серьезно?

– Тарковский – известный русский режиссер, его многие знают.

Теперь он догадается, что я из России.

– Мои друзья – нет. Ты похожа на актрису из «Зеркала». Но это не самый мой любимый фильм у него. «Солярис» – вот классный фильм.

– Мне больше нравится «Космическая Одиссея».

– А мне еще «Луна 2112». Смотрела?

– Нет.

– Попробую тебя заинтересовать этим фильмом. Притча! Один человек говорит другому: «Будет здорово, если начнут делать наших клонов. Когда понадобится заменить органы, кровь или кожу, то можно использовать клона». А другой отвечает ему: «Главное – чтобы клоном не оказался ты».

– Глубоко.

– Хочешь, как-нибудь посмотрим?

– Можно, – приятно, что он видит нас впереди. – А ты не filmmaker?

– Нет.

– А чем ты тогда занимаешься?

Райан взял паузу, чтобы немного потупить.

– Я – юрист.

– Серьезно?

– Да. Не удивляйся так. Семейное право – моя область.

Очень маленькая комната для такого высокого парня. Вдоль потолочного плинтуса загорается малиновая гирлянда. В центре начинает вертеться вентилятор. Полки забиты всякими вещами: металлические банки из-под напитков, фигурки каких-то человечков, сувениры, книги, странным образом развернутые корешками к стенке. Маленькая русская матрешка приятно удивила. Стикеры торчат отовсюду. Постеры с «битлами» (The Beatles – британская рок-группа) и логотипами популярных брендов. На альбомном листе, приклеенном к стене, написано: «discipline or regret». Один из открытых шкафов полностью забит кроссовками и кедами. Ощущение странное, как будто находишься в какой-то выдуманной реальности. Все-таки слишком сильное влияние оказали на меня американские фильмы. Находясь здесь, я легко могу представить, что утром за мной заедет школьный автобус. До этого мама приготовит мне завтрак, соберет ланч-бокс, папа будет читать газету на кухне и пить кофе. Хотя я ведь уже не школьница. Наверное, за мной должен заехать мой парень, и мы с ним вместе поедем на занятия в колледж. Хотя, вот же он, мой парень, – стоит передо мной, спрятавши руки в карманы джинсов. Мы просто проснемся и поедем вместе.

Несколько мгновений мы неосознанно смущали друг друга. Потом Райан подошел, и мы поцеловались. Захотелось в туалет. Райан объяснил, как до него дойти, и, выйдя из комнаты, я забыла свой путь. Переспрашивать не хотелось, поэтому пошла наобум. Сзади меня – лестница вниз, откуда мы поднялись, справа длинный коридор со множеством дверей. Пока шла, засмотрелась на фотографии на стенах. Даже фонарик на телефоне включила, чтобы хорошенько все разглядеть. Ощущала себя словно в музее на выставке, посвященной американскому быту конца двадцатого – начала двадцать первого века.