Модест Майский - Первый снег в этом году. Мелодрама, эротическая проза

Все пассажиры невольно тянутся к кошелькам: одни за деньгами, другие, чтобы спрятать кошелёк подальше. Вадим с Таней поступают также.

И опять книги, журналы, газеты, игральные карты, лезвия. Сплошным потоком всё это текло в проходе вагона всю дорогу.

Устав от всего этого, Вадим вышел в тамбур, где было спокойнее. На улице бежали за поездом заснеженные поля и рощи. А электричка тем временем жила по полной программе. В вагоне пели и танцевали, читали стихи.

Народ в вагоне электрички находился разный: железнодорожники в форменной одежде, рабочие в спецовках, бабушки с мешками и сумками, люди средних лет, мальчишки и девчонки. Каждый был занят своим делом: говорили о ценах, о работе, домашних делах. Играли в карты, читали газеты, смотрели в окно. Спорили, ссорились, болтали.

Внимание Вадима привлекла темноволосая с лёгкой проседью женщина, у которой на лице не было следов косметики, и которой на вид можно было дать около 40 лет. Она сидела напротив на скамье и была в обычном для такой поездки серо-голубом дорожном платье, как и большинство вокруг неё женщин, но в то же время резко отличалась от остальных людей, находящихся в вагоне…

И парень понял, чем она отличалась от остальных. Она улыбалась. И в этой улыбке, почти забытой из-за трудностей, жило что-то необычное, приятное. Женщина была погружена в себя, в свои мысли. Казалось, что она думала о чём-то возвышенном и желанном.

Рядом с ней на скамье лежал в коробке большой двухкилограммовый с шоколадной начинкой торт. А на коленях она держала обычный целлофановый пакет, из которого выглядывало горлышко бутылки шампанского.

– Дочке 17 сегодня, – долетели до Вадима с Таней слова, которые она вдруг сказала своей соседке, худощавой немолодой женщине с добрым лицом. – Одни мы с ней. Тихая она у меня, покладистая. Школа. Уроки. Отец нас, когда она ещё маленькая была, бросил. Намучились. Вот я и решила, что сегодня всё должно быть торжественно и необыкновенно.

Женщина кивнула на свою сумку:

– Шампанское купила. Ей дам немного попробовать в первый раз. Всё-таки взрослая, уже – 17. Это и будет подарок.

Незнакомка снова улыбнулась. За окном проносились заснеженные поля, рощи, столбы электропередач, чернели дома.

Завязался разговор. Женщина рассказала, что она давно лишилась работы, фабрику закрыли, и она осталась не у дел, а другого занятия в их маленьком посёлке не найти. Поэтому денег у неё нет совсем. Чтобы накрыть на стол, порадовать дочку, пришлось занимать.

Она ещё что-то говорила о себе, о дочке. Таня с Вадимом слышали лишь отдельные фразы. Было понятно, что дочка для неё – единственная её любовь и счастье.

– Девочка моя очень заботливая. Помощница, – тем временем говорила незнакомая попутчица. – Сейчас, наверное, волнуется. Ждёт меня…

Электричка приближалась к маленькой станции. Люди потянулись к выходу. Встала и незнакомка. И вдруг заскрежетали тормоза… Всех повлекло вперёд. Кто-то упал. Кого-то толкнули, ударили сумкой…

Послышались ругательства. Женщина с ужасом смотрела на пол, где теперь лежала раздавленная коробка с тортом, похожая на большую лепёшку. На пакет с разбитым шампанским, превращавшимся в грязную лужу.

Мужчина поднял уничтоживший подарок тяжёлый металлический багаж, развёл руками. Женщина промолчала. Гордо направилась к дверям тамбура.

Электричка подползла к станции. Мальчишки хлюпали ногами по оставшейся посредине вагона маленькой лужице от шампанского, пытаясь так обрызгать друг друга. Кто-то хрипло ругал машинистов.

Вадим посмотрел на женщину. Она отвернулась к стене, стоя в тамбуре вагона. Плечи её мелко вздрагивали от сдерживаемых рыданий. А в уголках глаз застыли готовые брызнуть от обиды слёзы.

– Дай ей 500 рублей, – тихо прошептала Таня. – Ну, же, быстрей, пока она не вышла из поезда.

Ребята не могли спокойно пройти мимо горя этой женщины. А ехать им было надо дальше.

Вадим протянул женщине купюру.

– Извините, мы невольно подслушали ваш разговор, купите подарок дочке, не отказывайтесь, деньги вам сейчас нужны, а у нас есть еще. Потом отдадите когда-нибудь.

Женщина только всплеснула руками:

– Да когда я отдам?

– Ничего страшного. Берите и выходите из вагона, а то поезд поедет.

Она нехотя взяла купюру. Выйдя из вагона, повернулась и помахала на прощание. Двери электрички закрылись. Последнее, что видели Таня с Вадимом, глядя на неё – женщина улыбалась, стоя на белой от снега остановочной пассажирской платформе маленькой станции. К ней вернулось хорошее настроение! Пусть даже на минуту или на миг!..