Саша Павлова - Прекрасная планета

Миша ждет

жизнь будоражила его, беспокоила, это было как-то не хорошо. Миша замечательно умел жить завтрашним днем. он научился еще в детском саду. с каким нежным воодушевлением он ждал того как пойдет в школу.

все остальные дни становились лишь бархатными ступенями к прекрасной, наполненной жизнью, комфортом и уважением школе.

с младшей школы Миша ждал старшую, когда он будет налитым молодостью и уважением – затаив дыхание произносил – старшеклассником.

в старшей школе он ждал того как будет модным легкомысленным студентом. с случайными подругами и мерцающими созвездиями заварушек. в универе – работы, как он идет достойный с чертежами в персиково-сиреневом тумане признания.

Миша устроился на работу инженером – строителем и взял ипотеку в доме, над которым работала их фирма. дом был сдан, сегодня был последний платеж.

Миша жил в строительной общаге с панцирными кроватями, он жил в комнате, крохотной и узкой как его школьный пенал, еще с двумя работягами.

как они радовались за него! как гордились им, наш Мишка, ухх, и в своей квартире! обнимали его. а Миша все что и хотел это остановить мгновение в том месте где они оба его обнимают и пожить в нем. ему было так тепло с ними, но совершенно не приходило в голову продолжить с ними дружбу после его переезда.

это ему казалось как-то нарочито, неловко, вульгарно.

поэтому Миша просто стоял зажатый в двух объятиях и думал о том что это в последний раз, и он бы все променял, ипотеку, квартиру, чтобы подольше пожить с этими ребятами. но вещи были собраны, ключи получены, конфетти рассыпаны.

Миша Мендельсон по-разному относился к людям, но сегодня он со злым восторгом смотрел как они едят курочку кфц.

Так что вечером после работы Миша сидел в ресторанном дворике трц (который кстати тоже проектировала их фирма), в ресторанном дворике около его нового дома.

там еще ничего не было, голые стены, но он почему-то сказал ребятам что поедет туда, что там все готово.

тем вечером в городе почему-то пахло москвой, теплой стихийной силой, которая окутывала, но которую нужно было держать в некотором отдалении чтобы она не подменяла собой силу мысли, иначе и начинаются золотые унитазы если дать ей совершить эту подмену.

Миша грыз крылышки кфц, положив локти на стол поклеенный пленкой с принтом с искусственным мрамором и сидел на пластиковом цветном стуле одного из тех цветов, которые так навязчиво призывают вымогают веселое настроение покупателей что всегда хочется спросить – если вам на столько надо – может вы просто человека на входе поставите, который просто деньги будет отнимать?

Миша сидел и с завистью поглядывал на людей, у которых все было ладно, они заходили вдвоем, втроем за ведром крылышек или чего – то такого, болтали между собой, сидели за дурацкими столами или расходились по домам.

Миша пытался собраться, можно же было дальше подцепиться – и ждать женитьбы например или детей, ну или в край пенсии, тихой и умиротворенной дачной жизни. устал – достойно говорил бы он на все попытки его растормошить, пожил, устал. Миша бы достойно тихо и устало сидел на уличном стуле у крыльца.

но о людях не мечталось.

женитьба вызывала отвращение. можно было бы конечно избегать жену и говорить – все так живут, тем более правда почти все так живут, чтобы не давать повода для сплетен, но это слишком будоражило.

Миша думал о том чтобы только газировка не кончалось, он очень, очень долго сидел в тц, потом когда ночь уже стала по-августовски южной – побрел домой.

Ло незваный гость

У мамы Ло квартира окнами на Таврический сад. Она сидит там одна в шелковом халате и гоняет прислугу.

Папа Ло ушел к своей секретарше, но когда привык к буре боли – молодая женщина хороша только как дополнение к этой картине. если бурю боли вынуть, то оказывается что это совсем другая жизнь. Папе Ло казалось что его секретарша его не любит, она никогда на него не орала и не ощупывала так плотно желая найти болевые точки, не глотала его как змея яйцо, в общем не доставляла те мощные потоки эмоций и болезненных прикосновений, к которым папа Ло привык.

Это была проблема.

Он иногда приходил к маме Ло просто пообедать и получал свою порцию яда. яд проникал глубоко, мама Ло была очень способной в отношениях. Мама Ло была не против, пока он платил за ее прислугу, обеды и маникюрш – ей в целом было все равно. ну и давал деньги на содержание Ло. чтобы мама приходила к нему и покупала все новые и новые колючие простыни и оборки на балдахин.