Виктор Павлов - П. проза. Рассказы

© Виктор И. Павлов, 2022

ISBN 978-5-0056-6399-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

"Пейзаж", художник Василий Иванович Птюхин

Новые карты расчеловечивания ещё не написаны (не созданы). Читайте как хотите. Можно всё и сразу. Полностью. Но некоторые пропасти уже на них нанесены в подробностях. И пропасти эти бездонны.

Когда и как эти пропасти появились впервые, сказать трудно. Некоторые из них уже давно поросли (покрылись) лесами, водоёмами, слоями земли… пластами времени. Есть и совсем свежие, вчерашние. Как только что выкопанные могилы на кладбище.

Идёшь, идёшь по кладбищу от могилки к могилке, и всё уже привычно и глазу, и уму. Всё уже в амальгаме времени, наполнено известным содержанием и формой. Вдруг – бац! – свежая могилка, наполненная новым, жутким смыслом пропасти.

По краям, на дне этих пропастей, не раз вставали города. От многих из которых давно уже не осталось и помина.

Эти пропасти все в целом вместили в себя и всевозможные крестовые походы… и произведения Людвига ван Бетховена и Вольфганга Амадея Моцарта… и картины Иеронима Босха и Пабло Пикассо…

Книги Льва Толстого, Джорджа Оруэлла, Евгения Замятина… и даже Венедикта Ерофеева, (в простонародье называемого Веничкой) со всеми названиями его железнодорожных станций.

Ничего не скажешь – подмёл, так подмёл. От Москвы до самых Петушков, до самого Петушиного царства…

Видишь! видишь! – вскрикнут люди, читая всю эту мою вторичную галиматью. Какими категориями он мыслит, какие выстраивает линии и образы! Какой умище! И попадут впросак, поскольку знания мои невелики.

Когда-то я тоже был таким же глупцом, как и все те, кто это воскликнет или даже только подумает. И восклицал так же, читая что-нибудь интересненькое, и думал.

В действительности же я пишу, опираясь только на то… и пишу только о том, что когда-то зацепилось (осталось) во мне скудным знанием из путешествий по местам расчеловечивания от пропасти к пропасти. Обо всём этом и собираюсь писать здесь…

Зачем писать о высоком, когда каждый день бомбят Гернику?..

Рубаха. Простая обычная мужская рубаха, однажды соединив нас, связывает до сих пор, хотя мы уже давно живём каждый своей жизнью.

А началось всё так. Заехав однажды в далёкие дали, я повстречал девушку, с которой у нас случились совершенно романтические отношения. Но пришло время мне ехать домой. И она, перед тем как отпустить меня в мои дали, попросила на память мою рубаху. И я оставил.

Потом уже вернулся за ней и за рубахой через полстраны. И вскоре мы поженились.

Прожили вместе несколько счастливых лет. У нас родился ребёнок. А потом случился обычный для таких историй разлад. И я не смог удержать жену.

Но рубаха, которая на тот момент уже стала невидимой, связывает нас до сих пор. И мы, то один, то другой, дёргаем её за рукава и хотим снова подтянуть ближе к себе свою вторую половину.

Это иногда бывают недалёкие расстояния, в пределах одного города, а бывают – более дальние дистанции, на полстраны.

Иногда до какой-то степени это у нас получается, что мы можем почти накрыться одной рубахой вдвоём, прижавшись друг к другу, но иногда она трещит и рвётся – и только разделяет нас.

Но никуда со временем не девается…

Он знал, что его преследуют. Следят. Время от времени травят и облучают. Однажды даже пытались похитить. Но это было ещё не здесь. А гораздо раньше. В другом городе.

Последняя же его квартира была защищена от всего этого лучше предыдущих квартир. Но всё же и здесь он обнаружил одно слабое место.

Когда он въехал в эту новую квартиру, сразу обследовал её на момент проникновения хоть как-то, хоть чем-то посторонних.

Пошёл и познакомился с соседом, который занимал параллельную по этажу квартиру сбоку. Пил с ним виски и общался почти всю ночь, пока не убедился, что сосед из параллельной квартиры слева для него не опасен.

Справа квартира ограничивалась торцевой стеной дома. Если учесть, что квартира была на девятом этаже десятиэтажного дома, то ситуация с этой стороны особого беспокойства у него не вызывала.

С третьей стороны была стена с большим окном. Окно плотно закрывалось жалюзи и выходило на проезжую часть, удалённую от дома дорогу. Дом сам по себе стоял на высоком месте города.